Людей похожих на меня, за время моего перекуса, заметить так и не довелось, что конечно же не страшно, но и не совсем хорошо. Снова оказаться белой вороной, в серьёзной стае орлов, мне не хотелось бы.
— Да, один я тут такой, как сирота казанская. Одиночка, по другому и не скажешь — сделав заключение из увиденного, высказался я вслух.
Утолившая голод местная мацарелла, попав в желудок, вызвала у него нестерпимую жажду. Закинув мешок за плечи, конечно так чтобы не расколоть находящиеся в нём стеклянные предметы, пошёл на поиски воды, стараясь не смотреть в глаза серьёзным, а порой и очень суровым мужчинам.
Возвратившись к магазину, к той его части, где висела надпись «скупка», обнаружил довольно приличную очередь, выстроившуюся к ещё так и закрытым дверям. Уперевшись в спину последнего, из числа желающих в неё попасть, спросил:
— Вы последний?
— Чего? — грубо ответил повернувшийся ко мне мужчина, по всему видно еле сдерживающий себя, чтобы не харкнуть в мою, излишне культурную, харю.
— Ты, спрашиваю крайний? Чего? — небрежно сплюнув на землю, сквозь свои белоснежные зубы, ещё не окончательно забывшие о существовании зубной пасты, снова спросил я.
— А чего не видно? — не менее агрессивно, узнали у меня.
— Раз спросил, значит не видно — жёстко ответил я, давая понять, что не намерен терпеть разное хамло, случайно оказавшееся рядом.
На этом, дружеская беседа, к моей огромной радости закончилась. Мужик отказался со мной разговаривать в таком тоне и снова повернулся лицом в сторону магазина. Хорошо, что свершилось это до того, как к нему подошли не менее серьёзные, чем он сам, подельники. Иначе огрёб бы я по полной, от этой многочисленной компании, полностью подтвердив своё гордое звание «одиночка», так как заступаться за меня навряд ли бы кто то захотел.
Очередь для меня точно такой же праздник, как и Новый год, но только в том случае, когда её продвижение находится в моей власти. Тратить же время попусту, находясь среди лиц, дышащих в спину друг друга ядом нетерпения, это не про меня. Предупредив стоящего за мной, низкорослого, загорелого, широкоплечего крепыша о том, что отойду минут на пять, отправился во второе отделение магазина, туда, где на стене висела короткая надпись — «Продажа». Дверь в этот отдел давно открыта и люди в неё заходят, но правда в таком количестве, что образовать очередь у них навряд ли когда получится. Ещё на подходе пытался разглядеть, сквозь пустые глазницы окон, ассортимент товара этого отдела, но плохое внутреннее освещение сделать этого так и не позволило. Не получилось заняться изучением образцов и сразу после проникновения внутрь торгового зала, какое то время глаза привыкали к помещению, в котором отсутствовало искусственное освещение. К осмотру приступил лишь после того, как вместо серых пятен перед ними показались предметы и образы. Стеллажи, полки и витрины, в которых стёкла заменяли деревянные решётки, были заставлены всем чем угодно, только не тем, что ожидал здесь увидеть. Магазин был до отказа забит продукцией, носимой и таскаемой с собой людьми, стоящими рядом со мной в очереди и без дела болтающимися возле неё. Здесь было всё: одежда и обувь, головные уборы и орудия промысла, металлическое и деревянное оружие, просто дикого качества, средства для переноски и упаковки грузов, спальные принадлежности и ёмкости под жидкость. Не было только одного, вещей, которые пытаются продать в соседнем отделе, а меня сейчас интересуют именно они.