Я последовала за ним в гостиную и застыла от удивления. Всюду стояли коробки и чемоданы. Он как раз паковал свою любимую вазу в деревянный ящик с соломой.
— Что это?
Папа закрыл крышку, сел на диван и похлопал ладонью около себя.
— Эмбер, сядь. Есть разговор.
Мне это не нравилось. Совершенно.
— Детка, мне нужно уехать, — огорошил он.
— Окей, — медленно протянула я. — Куда?
— Мне предложили работу в Нью-йоркском музее искусств, — воодушевленно заявил он. — Днем я провел онлайн-собеседование. И меня взяли.
— Вау! — только и смогла выдать я.
— Ну, это еще не сто процентов, — засуетился отец, не в силах сдержать улыбку. — Только испытательный срок. Но я уж постараюсь зацепиться. Очень престижная работа. Обещаю, ты будешь мною гордиться!
— Вау!
— Эмбер!
Он вздохнул и накрыл мои ладони своей огромной.
— Я понимаю, у тебя сейчас трудное время. Подростковый период.
Я поморщилась, но не стала его заверять, что этот возраст я уже как бы пережила — в свои двадцать-то лет.
В этот момент до меня дошло кое-что важное. То, что он пытался сказать.
— Мне придется вернуться к маме.
— Малыш…
— Нет, па! Ты не можешь так со мной поступить!
Я встала с дивана и начала нервно расхаживать по комнате.
— Брось, она же твоя мать.
— Она злобная стерва! — заорала я. — А этот раздолбай вообще больной на голову.
— Эм!
Папа усмехнулся. Он не спорил, когда я обзывала нового мужа мамы. Но он не понимал главного. Вернуться в тот дом было сродни самоубийству.
— Пап, — я решила на ходу предлагать варианты, — давай что-нибудь придумаем. Ничего не говори маме. Я же взрослая, справлюсь. Аренду ведь ты проплатил до конца года. Поживу самостоятельно. Обещаю! Буду хорошо себя вести.
— Малыш, — он обреченно вздохнул, и я поняла, что проиграла. — Послушай, я уже сказал твоей маме…
— Нет! Пап, ну зачем?
— …и с хозяином дома договорился. В субботу сюда въедут новые жильцы, и залог мне вернут. Пойми, в первое время мне понадобятся деньги. Нью-Йорк дорогой город.
Я издала разочарованный стон, потерла руками лицо и покачала головой. Это напоминало кошмар. Я могла бы и дальше давить на жалость, просить его остаться, даже рассказать о том дне, когда решила уехать из дома отчима. Тогда бы папа точно не поехал. Но глядя в его полные надежды глаза, не смогла. Он ведь чахнет в этом гребучем Бозмене. Возможно, в большом городе сможет начать все заново. Черт, всем нужен глоток свежего воздуха в трудный период жизни. А у отца он оказался еще и затяжным.
— Эмбер, я очень хочу поехать, — вдобавок к моим мыслям произнес отец.
Чувствуя, как собираются слезы, я побежала к себе.