На фоне ослепительного великолепия Великой княжны мы все выглядели ничтожествами. У меня вдруг появилась надежда, что женихи обратят свое внимание на более красивых невест, к числу которых я не принадлежала из-за местных стандартов красоты. Практически целиком я пошла внешностью в свою заморскую мать. Прямой нос (против аристократического вздернутого), высокие скулы, удлиненные мочки ушей, пронзительные желтые глаза и, конечно, шесть пальцев на руках вместо обычных пяти. Стоя в тот вечер перед правящей четой, я впервые за всю жизнь порадовалась тому, что в глазах людей больше похожа на экзотического зверя, чем на прекрасную мисс.
Получив разрешение присоединиться к присутствующим, мы вновь смешались с толпой.
- Мадам Люсинда и ее выпускницы.
«Мадам Люсинда и ее…», - начала мысленно поправлять я, но осеклась.
Чтобы отвлечься, я стала нарочито внимательно оглядывать помещение. Мои ожидания увидеть поражающую воображение обстановку не оправдались. Несколько колонн поддерживали выдававшиеся вперед балконы. Стены, как и в холле, были очень скупо украшены праздничными венками. Большие окна, высотой во всю стену, были занавешены плотными бархатными шторами красного цвета, но были такими выцветшими, что казались выкрашенными кровью. Вдалеке угадывались мягкие диванчики и столики со съестным.
Множество девушек нашего возраста жались группками, а мужчины расхаживали вокруг и присматривались, не говоря ни слова. Женихи были абсолютно разными. Я заметила даже ветхого старичка с тростью в богато украшенном камзоле, который судя по всему плохо видел, но внимательно слушал своего слугу, что-то нашептывавшего ему на ухо.
Единственно приятным моментом было то, что на этом невольничьем рынке меня почти не замечали. Огромный мужчина, больше похожий на медведя, чем на человека при виде меня сплюнул. А невысокого роста мсье, тонкий как тростинка, чье гладковыбритое лицо могло бы сойти за девичье, уставился на меня своими большими карими глазами и стоял так некоторое время. Остальные же, если и замечали, то бросали недоверчивый взгляд и, качая головой, отходили. Это при других обстоятельствах могло меня ранить. Однако в тот вечер такое положение дел улучшило мое настроение настолько, что позволило начать наслаждаться происходящим.
- Бал объявляется открытым! – голос Великого князя громогласно разнесся под каменными сводами, вызвав небольшое эхо, которое утонуло в хлынувшей отовсюду музыке.
Не имея желания танцевать, мы с Мелисандрой присели в уголке рядом с журчащим фонтаном фруктового сока. На свой счет я была спокойна, но не могла сказать того же самого о подруге.