— Аккуратно, — говорит Паша, — отойди.
— Боишься? — спрашивает малой, не оборачиваясь. Смотрит завороженно вниз, в туман.
— Где это рвётся? — переводит Паша на другое неприятный для себя разговор.
— Это — по направлению к окружной, — говорит малой, прислушиваясь. — А это уже в районе вокзала, — добавляет после паузы.
— Как в районе вокзала? — удивляется Паша. — Там же одни женщины. Я был там вчера, — объясняет.
— К бабам ходил? — интересуется малой. — Откуда они знают, кто там? Может, думают, силовики сидят. Вот и валят.
— Да всё они знают, — выпаливает Паша. — Вчера заезжали туда эти, — он подбирает слова, не находит. — Военные, — объясняет. — Я же с ними разговаривал.
— Ого, — издевается малой. — С военными разговаривал…
— Ну всё, всё, — злится Паша. — Зачем мы сюда пришли?
— Сейчас, — отвечает на это малой. — Подожди.
Они стоят над обрывом, слушают, что происходит в тумане. Паша понимает, что там город, тысячи домов, тысячи деревьев, тысячи нор и подвалов, в которых прямо сейчас прячутся тысячи жителей этого города. И попробуй их там найди в таком тумане, попробуй вычисли. Ни дыхания не слышно, ни сердцебиения, ничего. Только этот густой туман, наполняющий собой разбитые подъезды и изуродованные канализационные люки. И ничем ты тут не поможешь, думает Паша, даже если бы хотел их отсюда вывести — попробуй собери их в этом вареве. Остаётся стоять и слушать, как всё вокруг уничтожается и умирает.
— Без десяти восемь, — говорит вдруг малой. — Слушай.
Паша достаёт мобильник. Действительно — без десяти восемь. Прислушивается и какое-то время не слышит ничего, кроме автоматного треска и утробных миномётных взрывов. Но вскоре откуда-то из тумана, поначалу еле слышно, затем всё настойчивее начинает звучать сухое металлическое гудение, ритмичные упрямые сигналы, бесконечные, безнадёжные.
— Что это? — не понимает Паша.
— Телефон, — объясняет малой.
— Чей?
— Сапёра.
— А откуда тут сапёр? — пытается понять Паша. Сигнал тем временем не пропадает, кто-то упрямо хочет дозвониться до этого сапёра.
— Короче, — рассказывает малой, — тут всё заминировано, — показывает в туман. — Силовики хотели технику вытащить, чтоб из города выйти. Послали сапёров. Одного разорвало. Дней пять назад. Где-то там, — показывает перед собой. — И ему каждое утро звонят. Без десяти восемь.
— Почему без десяти восемь? — не понимает Паша.
— Ты дурак? Как раз перед первым уроком.
— А кто звонит?
— Ну как кто? — удивляется малой. — Сын. Или дочка. Ей же не сказали, наверное, что папы уже нет, вот она и звонит, как договаривались.