— Светка, — закричал я, вставая. И тут запели петухи. Сразу в несколько голосов и орали они наперебой, так что совсем заглушили меня. — Светка!
Наконец она услышала и замерла от неожиданности.
— Иди сюда.
Она неуверенно оглянулась на своих. Потом повернула ко мне и пошла быстрее.
— Здравствуйте, — сказала она, удивленно рассматривая меня. — Откуда вы меня знаете?
Ну вот. Именно из-за этой пигалицы попал в такую передрягу, а она спрашивает, откуда я ее знаю.
Девушка сначала взяла ведро двумя руками, потом поставила между ног. Оно было полно каких-то сучков, камней и листьев.
— Я же Сергей Поливанов, ты не помнишь меня?
— Нет. Мы познакомились в баре?
Вот она, современная молодежь. Знакомится только в барах.
— Я служил с твоим братом.
— Ой!
Она уже жалела, что подошла ко мне и думала, как удрать.
— Сядь, — велел я, и она повиновалась, правда, с большой неохотой. — Там тебя Сашка ищет, твой брат. Что ты тут делаешь?
— Живу.
— Конкретный ответ. А дом, родня уже побоку?
Она молчала, опустив голову.
— Ну вот что, детка, собирай шмотки и сегодня же топай до дому.
— Нет!
Светка стала нервно оглядываться, ища поддержки.
— Не пойду!
Я смотрел на нее, подняв голову, и думал. Потом я стал вставать. Светка шарахнулась от меня, словно я уже схватил ее, и врезалась в черного апостола с раскосыми глазами. Тот тут же обнял ее и, обернувшись, девушка крикнула:
— Он хочет меня отправить домой.
С этими словами она вырвалась и убежала, забыв ведро.
— Этот? Не волнуйся, киска, — крикнул ей вслед раскосый и, проведя большим пальцем по своим черным усам, повернулся ко мне. — Это ты, что ли? Шустришь?
Я не понял, что произошло, потому что увидел лишь, что он склоняется ко мне с самым доброжелательным видом. Тут же в глазах моих потемнело и дух перехватило от боли. В армии мне доставалось, били меня и на гражданке. Но этот бил особенно, садистки и со знанием дела. Я ослеп, оглох и свернулся на земле калачиком. Внезапно все прекратилось. Тогда я со стоном приподнялся.
— А он не мент случайно?
Вокруг меня стояли четыре или пять мужиков из тех, кто сидел за столом возле Андрея. И говорили между собой. И от них за километр несло блатным тюремным духом.
Раскосый наступил ботинком мне на раненую ногу, и я взвыл от боли и рухнул навзничь на землю.
— Ты кто по жизни? Легавый? А то я что-то в незнании, рассей туман.
Как мне хотелось дотянуться до него хотя бы затем, чтобы просто плюнуть ему в лицо, но боль парализовала меня.
— Отойди.
— Что?
Один из них выступил вперед, и по голосу это был тот, что разыгрывал болвана в разговоре с Андреем. Тут он говорил уверенно и с командными нотками в голосе.