— Ты закончил, Саша? — окликнул его Гаевой.
— Сейчас, сейчас, вот только сделаю общий снимок самой комнаты… — Саша с порога несколько раз мигнул электронной вспышкой, поворачивая фотоаппарат в разные стороны, потом зашел в комнату, сфотографировал лежавшую под столом окровавленную буфетчицу, разбросанные на столе монеты, мандарины.
Лейтенант спешил, но Толоконникову казалось, что фотографирует он ужасно медленно. Доктор не вытерпел и, отстранив его рукой, шагнул к лежащей буфетчице, взялся за ее запястье. Потом выпрямился и резко бросил санитарам:
— Носилки! Живо!..
В буфете остались двое: Саша и Гаевой. Они стояли у дверей молчаливые, грустные и даже, казалось, чуть растерянные потому, что на их плечи легла такая огромная ответственность — найти того, кто совершил страшное преступление. Надо спешить. Время идет, и над городом опускается ночь — союзница убийцы.
Гаевой включил электрический свет и тихо, словно боясь нарушить чей-то покой, сказал:
— Начнем, Саша. Разделим комнату пополам, ты осматривай правую сторону, а я — левую.
— Есть.
— А мне что делать? — заглянула в дверь квартальная.
— Присутствовать при осмотре, — ответил следователь. — Садитесь вот на этот стул. Саша, сюда пройти можно?
— Можно везде ходить, Илья Андреевич. Здесь недавно помыли пол, а на нем следы не остаются. — Лейтенант раскрыл свою оперативную сумку, стал вынимать какие-то пробирки, коробочки. — Я сейчас возьму кровь убитой для анализа…
— Ты обратил внимание на разбитую бутылку? — спросил Гаевой.
— Где?
— Вот, слева от двери.
— А ну-ка… — Саша подошел к следователю, осмотрел осколки, стену. — Странно. Если буфетчица бросила бутылку в преступника, то откуда она ее взяла? Ведь на столе, за которым она считала деньги, нет следа от бутылки. И почему от вмятины на стене осколки упали вправо?
— Выходит, бутылка летела не от стола буфетчицы, а левее.
— Правильно, Илья Андреевич. — Саша несколько раз щелкнул фотоаппаратом, потом отошел от стены к прилавку, заглянул под него. — Вот здесь и ящики с пустыми бутылками стоят.
— Да-а… Очень странно… — задумчиво протянул Гаевой. — Получается, что буфетчица бросила бутылку, вышла из-за прилавка, закрыла дверцу, села за стол считать деньги, и только потом раздался выстрел. По-моему, так не бывает.
— Но куда девалась гильза? — Саша передвигал ящики, стулья, заглядывал в каждую щель. — Второй раз все осматриваю и не нахожу.
Быстро вошел Байдалов. Плащ у него расстегнут, в зубах зажата потухшая папироса.
— Ну как у вас дела? — властным тоном спросил он.
— Пока одни вопросы, — ответил Гаевой.