— Красный? — быстро спросил Байдалов.
— Да, — спокойно произнес Ваня и, как бы извиняясь, добавил: — Только он сломанный, я его потом очинил.
— А куда машина поехала?
Соколок свел к переносице свои выгоревшие на солнце брови, сосредоточился.
— Повернула обратно, — уверенно заговорил он через минуту. — Но поехала не в сторону шоссе, а наверх, по хребту, свернула в пшеничное поле и пропала в сумерках. Я удивился, почему шофер фары не включает, ведь он же может на пенек напороться либо в лисью нору влететь. Рассказал об этом Федору Лукичу. Он ничего не ответил и пошел на ферму…
Данные, которые сообщил Ваня, очень заинтересовали капитана Байдалова. Он, наклонившись над блокнотом, все подробно записал. Затем уточнил:
— Ты не заметил, сколько было людей в машине?
— По-моему, двое, — ответил Ваня. — Шофер быстро вышел мне навстречу, и я остановился шагах в десяти. Но я видел, что на переднем сиденье кто-то сидит.
— А как был одет тот, второй?
— Честное слово, я не заметил.
— Так-так… Ты того парня, шофера, хорошо запомнил?
— В лицо узнаю.
— Хорошо. — Байдалов спрятал блокнот. — Ты нам еще понадобишься. И последнее… — капитан даже придержал дыхание, так важен был для него этот вопрос — А карандаш ты не потерял?
— Он у меня в землянке. Я сейчас привезу. — Ваня быстро поднялся.
— Так темно же!
— Ничего, я вижу, — улыбнулся пастушок.
Байдалов предупредил:
— Но тайну храни: о нашем разговоре никому ни слова.
— Понимаю.
— Ну, давай, Соколок.
Ваня подхватил свое ружье и, шагнув от костра, свистнул. Тотчас послышалось ржанье лошади и топот. Подбежал стройный вороной конь, всхрапывая, ткнулся мордой в плечо мальчика. Ваня схватился за гриву и вскочил ему на спину.
Конский топот замер в ночи.
В городском парке, или, как называют его грозненцы, треке, гулянье было в разгаре. Кругом музыка, песни, смех. Гирлянды разноцветных огней тонули в черной, как нефть, воде пруда, окруженного густыми вербами и пирамидальными тополями. На зеркальной водной глади сновали лодки…
Марина Лесина в белом нарядном платье стояла в очереди за лодкой. Рядом без умолку тараторила подруга — Вера Зуева, веселая толстушка, крановщица «Красного молота».
— Хорошую лодку выбирай, — в сотый раз напоминала она, перебирая руками тяжелые косы Марины.
— Уж какая достанется.
— А ты требуй. Нас ведь трое будет: Сережка обещал прийти.
— Да не дергай за косы, — отмахнулась Марина. — Тогда я уйду.
— Не выдумывай! Я же трусиха, одна с парнем оставаться ужас как боюсь. Я только так, на язык бедовая… Сережка, он ничего, наш комсорг, но все равно страшно…