В верстах сорока-пятидесяти за Ладейным Полем зашла в небольшую церквушку, порасспросить батюшку, как, какой дорогой идти дальше к Соловкам. И стоит ли после того, что слышала? Хотя часто встречались паломники, что шли обратно, уже из Соловков. Вот они-то и подтвердили самые страшные догадки: тюрьмы в монастырях открыли большевики! Правда это. А монахов изгнали кого куда. Но на небольших островках всё ж таки остались божьи храмы, но это уже совершенно не то, чего требовала душа женщины.
Господи, а Кемь-то рядом! Рукой подать! А там и Соловецкие монастыри. Почитай, дошла, а тут вон какое дело. Выходит, зря шла? Нет, только не это. Неужто Господь не услышал её молитвы, не дарует ей прикоснуться к святыням соловецким?
Но Глаше надо сейчас полечить избитые в кровь ноги, да поиздержалась в дороге с деньгами. А тут третьего дня на ночёвке цыганка пристала, погадаю, говорит. И так проникновенно, так искренно говорила, глядя немигающим взглядом в глаза Глашины, такой доброй казалась. И про горе-беду её рассказала, как узнала об этом – неведомо, да так рассудила, что получается, не зря идёт она к святыням: обернётся поход её приобретением, радостью великой для Глаши. Но для этого нужна самая малость: медную копейку завернуть в денежку бумажную. И притом для большей надёжности, чтобы чары свершились, монетку желательно заворачивать постепенно сначала в бумажку малой стоимости, потом всё крупнее и крупнее.
Цыганка медную монетку держит в руках, смотрит Глаше в глаза и с такой болью в голосе говорит, но так уверенно, проникновенно, напористо:
– Неужели ты отказываешься от своего счастья? Ты уже стоишь на его краю, осталось совсем ничего, и вот оно, твоё, бери его руками, держи, не упусти, только денежки достань да заверни. И всё! Но, главное, не сомневайся в том, что делаешь. В противном случае волшебство может и не получиться, нарушиться в самый что ни на есть ответственный момент. А тебе это надо? Не сомневайся, ты делаешь правильно, ради себя, ради своего будущего ребёночка, смелее, смелее, всё будет, как ты хочешь, я тебе говорю. И ты возьмёшь на руки свою кровинушку, вдохнёшь ни с чем не сравнимый запах своего дитятки, услышишь его ангельский голосок, будешь гладить очаровательные кудряшки. А вот он уже делает первые шаги, топ-топ, о Господи, какое счастье!
Ребятёночек идёт, идёт к своей маменьке, тянет ручки к ней, а ты бежишь, бежишь ему навстречу! Ещё совсем чуть-чуть, ещё самую малость, и ты подхватишь, подкинешь к солнцу радость свою, отраду! Только не сомневайся, не сомневайся, верь, верь мне, красавица, и всё у тебя сбудется, не сомневайся, не сомневайся, доставай денежку. Вон она у тебя под сиськой, она мешает кормить сынулю, доставай скорей! Что ж ты моришь голодом такое божественное создание, красавица? Корми, корми, но убери денежки, они мешают, мешают сынуле маленькому. Не сомневайся, не сомневайся, делай, делай! Вот-вот, молодец, заворачивай, заворачивай. А я сейчас молитву сотворю, красавица, не сомневайся, не сомневайся, всё правильно. И радость найдёт тебя. И будешь радоваться жизни вместе с сыночком, с папкой его. Не сомневайся, всё правильно! Верь мне, красавица, верь мне, верь!