Макар Егорович прекрасно понимает, что этот поступок для него просто так не пройдёт, не сойдёт с рук. Как и всякие слабые людишки, коммунисты злопамятны, и это уже факт. Его обязательно арестуют. В этом коммунистам отказать нельзя: к своим противникам у них отношение особое – тюрьма или смерть. Диалог, когда в спорах рождается истина, – это для сильных, умных людей. Чадов? Увы, увы! Не та порода.
И всё равно он не станет прибегать к крови, прятаться за спины людей, нет, это не его путь. Пускай большевики считают его арест своей победой, но история рассудит, поставит всё на свои места. Они победили. Пока победили.
А сейчас ему надо пройти по деревням, посетить отца Василия, попрощаться с семьёй. Дело времени, и за ним приедут, арестуют, обязательно арестуют. Уничтожение кулаков и буржуазии как класса – для коммунистов вопрос жизни и смерти. Вот именно, что ради своей жизни они не остановятся ни перед чьей смертью. Ну что ж, от судьбы не уйдёшь, не спрячешься. Свой крест Макар Егорович нёс не ропща, не будет изменять себе и сейчас.
– Лизонька, доченька, я возьму внучат, пройдусь, с твоего позволения, – невестка возилась в огороде вместе с Лосевыми, докапывали картошку.
– Здравствуй, Макар Егорович, – поприветствовал его хозяин Михаил Михайлович. – Может, зайдёшь на чай? Посидим, поговорим.
– Спасибо тебе, добрый человек. Я и так в долгу перед тобою, Михалыч.
– Брось ты, чего там, – засмущался мужчина. – Свои люди, сочтёмся. Ты меня в своё время не бросил, а долг платежом красен. Или не так?
– По нынешним временам это с полной уверенностью уже подтвердить не могу, – гость всё же прошёл во двор, присел на скамеечку у стенки дома.
Рядом пристроился и хозяин, вытянув протез.
– Пускай отдохнёт, – пояснил Лосев. – А помнишь, как меня ты ругал? И не только ругал, а, Егорыч?
Да, помнит, хорошо помнит Макар Егорович тот момент. В конце 1914 – начале 1915 года в Слободу с фронта начали возвращаться инвалиды да приходить похоронки. Вот и Лосев вернулся с обрубком вместо ноги, на костылях. И запил, да так запил, что стал из дома выносить чугунки, последние мамкины тряпки менять на выпивку. Тогда Макар Егорович ещё не жил постоянно в Борках, периодически наведывался, приезжал проведать сына Степана.
Вот и в ту пору он приехал, а сына дома не оказалась. Прислуга пожаловалась, что Степан в последнее время отбился от рук и пристрастился к водке. Говорили, что и с девками дурными его видели.
Неприятно был поражён отец, взыграло ретивое, вскочил на коня, поехал искать непутёвого сына. Нашёл у монопольки, пил водку вместе с соседом, фронтовиком, инвалидом Лосевым. Не стал разбирать тогда, где сын, а где его собутыльник. Стегал нагайкой того и другого, не слезая с лошади, впереди себя гнал Степана домой на виду у всей деревни. Потом вроде стыдно стало перед инвалидом, совесть мучить начала.