– Вот-вот. А если неурожай? Да что у них вырастет, если у самих руки растут из задницы, а голова не на месте?
– Оно вроде так, но сомнения, холера их бери.
– Это если нам с Глашкой в колхоз, то куда ни шло. Как-нибудь сами себя прокормим. А у тебя? Десять, скоро будет одиннадцать ртов, и на один твой трудодень! Это как?
– Оно так, но всё-таки… Голова кругом.
Так и разошлись, ни до чего не договорившись.
Вплоть до этого года помимо своих десятин засевали и десятину Волчковых. Старик, конечно, уже не был помощником года три-четыре, а в этом вообще не выходил из хаты, но ратовал, чтобы земля его не осталась незасеянной. Оно и понятно: есть-то всё равно надо, вот соседи и обрабатывали, а потом делились с Волчковыми, поддерживали стариков.
На Родительскую субботу отошла на тот свет бабушка Юзефа, а на четвёртый день после похорон жены за ней следом поспешил и Прокоп Силантьич. Ушёл легко, сразу, без мучений.
Глаша зашла в дом, принесла дедушке горячей картошки-толчёнки на сметане с яйцом, чашку молока. Хозяин ещё успел спустить ноги с кровати, ответил на приветствие соседки, и вдруг замер, упал обратно на постель, дёрнулся, так и застыл с улыбкой на устах.
Земля Волчковых, та десятина, что в поле по соседству с Гринями, сразу же отошла колхозу, ну и Бог с ней. Старшая дочка стариков приезжала из Пустошки, всё, что можно было вывезти из хаты, вывезла, забрала с собой. Избу заколотили досками, так и стоит теперь, ветшает без хозяина.
Худо-бедно, но в зиму вступили, имея кое-что в амбарах. Не так, как в прошлую, чуть меньше, но грех жаловаться.
Введённый государством продовольственный налог позволил планировать посевы, выкраивать часть урожая и на продажу на ярмарке, что возобновила свою работу два года назад в Слободе.
А теперь, поговаривают, можно будет сдавать государству на хлебопоставки, вот оно-то и будет рассчитываться по твёрдым ценам. Оно, конечно, в деньгах потеряет хозяин, что ни говори, но, с другой стороны, на ярмарке где гарантия, что у тебя зернецо заберут сразу и всё? И за хорошие денежки? Во-от, то-то и оно!
Тут слух прошёл, что единоличникам выдадут планы по обязательной сдаче шерсти, шкур, мяса, молока. И это помимо хлеба. Где ж справедливость? Мол, таким образом хотят заставить всех идти в колхозы. Не мытьём, так катаньем.
Почти каждый день встречались соседи Данила и Ефим, обсуждали, думали, как по весне быть, выдюжат или нет эти планы по обязательным заготовкам на следующий год? А если выдюжат, тогда что останется им на пропитание, на прокорм скотины? Не надо забывать, что детишек одевать-обувать надо, да и жёнки который год ходят без обнов, и самим сапоги хорошие, поддёвки на вате не помешали бы. Не ходить же круглый год в лаптях?