Темно в хате, тихо. Ефим уже посапывал, посвистывал сонно.
А она лежала рядом, тянула время: пускай уснет муж крепче, чтобы не проснулся нечаянно, не помешал бы ей. И настолько взяла своё решение в голову, что все другие мысли улетучились, исчезли из головы. Остались только те, что способствовали её плану. Да ещё иногда откуда-то возникали жалость к себе и обида на весь мир.
У входа в хлев справа висит верёвка с петлёй, на которой водят корову в поле. Если взять её да за балку, встать можно на бадейку, где мутят пойло для Марты, а потом спрыгнуть с неё. Вот и конец мучениям, мгновение – и Глаши нет. Всего лишь миг, и все будут свободны от Глаши, радоваться, сволочи.
За печью трещали сверчки, над деревней чистый звонкий женский голос запел, было, песню, но почему-то замолк, не решившись развиться, окрепнуть. Только лай собак не переставал: то ли чуяли дикого зверя в лесу, то ли какая другая причина, но собаки выли, как взбесились. Глянула в окно: темень. Ефим уже сопел, отвернувшись к стене, разбросав руки по кровати.
Тихонько соскользнула на пол, на цыпочках, стараясь не стучать каблуками, двинулась на выход, к двери. Несколько раз замирала, прислушиваясь: муж по-прежнему спал, спал крепко.
Смазанные дёгтем дверные петли бесшумно выпустили хозяйку во двор. Закрыла двери в сенцах с улицы, прижалась спиной, замерла, стояла так некоторое время, привыкала к своему новому положению, готовилась к решительным действиям.
Тяжёлая, тёмная, осенняя ночь нависла по-над Вишенками, укрыла, укутала лес за огородом, что даже не просматривался, а лишь чёрным пятном сливался с небом. Слегка сыроватый, прохладный воздух доносил запахи прели, речной сырости, лесной хвои. Почему-то именно сейчас очень явственно Глаша различала запахи, хотя до этого мгновения почти не обращала на них внимания.
– Господи, дай силы, – прошептала обречённо и медленно, очень медленно направилась к хлеву.
Убрала колышек, что притыкал две створки дверей в хлеву, шагнула внутрь и снова замерла, привыкая к темноте, стараясь в памяти оживить, вспомнить внутреннее расположение.
Тяжело, шумно выдохнула корова, зашумели, было, куры на насесте.
На ощупь двинулась вдоль стенки, нащупала верёвку, сняла, проверила петлю: на месте, двигается в узле легко. Ногой в углу за дверями нашла бадейку, перенесла под балку, встала на неё, пытаясь забросить веревку. Получилось не с первого раза, но получилось.
Вдруг заметила, что совершенно не боится смерти. Все мысли лишь о том, чтобы найти балку под потолком хлева, удачно закинуть веревку, закрепить, а страха нет, совершенно нет.