— Почти, — не смутилась девушка. — Мы будем проезжать?
— Не надо, обоз внутри не поместиться. Размести его за городом, пойдет следом за посольством. Сама можешь проходить, у меня есть повозка. Там места хватит двоим.
— Пока ты не взял меня в жены, я с тобой спать в одной повозке не буду, — новоиспеченная Ганга была настроена решительно, — она залезла на облучок богато украшенной кибитки и крикнула остальным, — Поворачивай! — А я с облегчением вздохнул, на время она от меня отстала.
Через два дня с горем по полам посольство собралось и тронулось в путь. За это время я несколько раз искупался, отдохнул. Перестал переживать о том, что скажу Овору и Вироне. Свыкся с мыслью, что всякое доброе дело наказуемо и постарался смириться. В воде меня нашла русалка, и вместе с подругами дергали меня за ноги, пытаясь снять с меня штаны (голым я больше не купался), я их хватал за хвост и носился по реке туда-сюда, как на катере. Орчанка не появлялась и мне не надо было забивать голову, что делать с новоиспеченной Гангой.
Когда тронулись в путь я лежал в повозке и бездельничал. Следом за посольством тянулась длинная вереница повозок с приданным. От скуки я вызвал демона из сумки поболтать и он предложил поиграть в карты. Как игрок он был почти непревзойденным, сначала поддавался, вгоняя меня в азарт. Потом извертевшись, предложил играть на что-то существенное. Причем во время игры старался внушить мне, какие люди подлые и только я отличаюсь от них благородством и статью. Что мне самое место у демонов, там любят таких фартовых и умных.
Я в ответ говорил ему про кодекс строителя коммунизма, что он должен измениться, что обманывать плохо и надо быть честным. Что он должен вернуться домой уже с другими взглядами и переделать там порядки. Устроить революцию и построить социализм. Скинуть гнет господ верховных демонов и расправить плечи. Назвал его революционером и, что его там обязательно убьют, но это будет благородная смерть за идеалы, его мученическая смерть не пройдет бесследно. Что я всегда буду помнить его. Я трепался просто от нечего делать и платил ему той же монетой, убеждая его сменить мировоззрение, и смеялся в душе над его потугами совратить меня. Мне просто было забавно смотреть, как демон корежится от слова «правда», исходит потом, как ему хочется плюнуть на меня и мою правду, и я его еще больше доставал.
— Хорошо, сыграем на кое-что, — согласился я. — Если проиграю я, то отдам тебе амулет телепортации, — и достал мой «Ужас», что умудрилась создать Шиза. Я так его и назвал Ужас. — Если проиграешь ты, то будешь мне рабом сто лет.