Неприкосновенное сердце (Савицкая) - страница 216


Эта девочка заставляла любить себя каждой клеточкой своего тела. Я хотела чувствовать ее запах, присущий только ей одной. Слышать ее смех. Я хотела начинать и заканчивать свой день этим ребенком. Я все сделаю для нее. Та Донна, которую я помню, всегда делала все ради людей, которых любила.


Когда я снова взглянула на Адама, поняла, что, должно быть, он оделся для фотоссесии. Он выглядел потрясающе и пах также потрясающе. В его глазах скрывалось столько тайн. И еще он был слегка небритый. Хотя зачем бриться, если ты и так выглядишь как бог?


— Мам, — сказала Оливия. — Я пойду спать.


— Иди, моя девочка, — поцеловала я ее в щеку, вытирая слезы. — Спокойной ночи.


Я снова взглянула на Адама, и он смотрел на меня, словно по моим движениям мог увидеть мои мысли. Я действительно верила, что могла любить этого человека. Судя по тому, что я слышала о себе, я стала совсем не той девушкой, которую я помню. Я стала сложной и молчаливой, и выбору мужчин, с которыми за эти года я была вместе, можно «позавидовать». Я не гналась за штампом в паспорте, хотя уже имела дочь. Адам, судя по всему, сильнее меня. Сильнее той, другой меня, и может быть, именно поэтому я и полюбила его? Я стала достаточно умной, чтобы не делать над собой усилия и не принимать любого мужчину, который имел бы хорошие манеры. Зачастую общество не принимает женщин-одиночек и еще меньше — матерей-одиночек, не принимая во внимание, что именно это заставляет их быть сильнее. А исходя из наличия силы женщины, вытекает в большинстве случаев ее одиночестве. Но почему Адам принимал меня? Почему он принимал мою силу и независимость?


— Слушай, я тебя не помню, — сказала я, смотря на него. — Я не помню даже твоего запаха. Но, кажется, моя дочь любит тебя, и если ты все еще хочешь меня, то я готова.


— Донна, я...


— Нет, я не хочу всей этой драмы. Правда. Не хочу выяснять, спал ли ты с кем-то за это время или нет. Я не хочу знать, почему у нас все было так сложно. Можем мы сразу перейти к той части, где я буду носить твою футболку, печь блинчики по утрам в новом доме и возвращаться с любимой работы, встречая свою дочь из школы. Я буду согласна отпустить тебя, как только ты сам этого захочешь. Но так уж случилось, что я плохая мать, и мне нужно это исправить.


— Моя спальня свободна, — улыбнулся Адам, хотя его улыбка показалась мне ненастоящей.


— Ты нервничаешь? — нахмурилась я.


— Ты была моей, а потом та ты, которую я знаю, исчезла. Ты сказала, что не хочешь больше видеть меня, а теперь появляешься на пороге дома и говоришь, что хочешь практически семью, — прошелся он рукой по своим волосам. — Я нервничаю, Донна. И я просто не успеваю за тобой.