Он вздохнул и направился к кофеварке. Обычно Адам целовал меня утром, и сегодня, когда он впервые не сделал этого, я поняла, как привыкла к этому жесту.
— Я думал, ты будешь еще спать, — ответил он без каких-либо эмоций на лице.
Полотенце прикрывало его бедра, но его торс был весь в ушибах. Я все чувствую. Малейшее изменение его настроения или отношения я почувствовала сразу. Я хотела дотронуться к нему, но Адам отпрянул, как только я подошла ближе.
— Поговори со мной, — сказала я.
— Донна, я почти убил того мужика утром, и как бы мне не было с тобой хорошо, я не люблю вранья.
Его взгляд был страдальческим, но в то же время устрашающим.
— Я не вру тебе, Адам.
— Да, ты просто не договариваешь. Я знаю. Я могу смириться с тем, что ты умалчиваешь о многих вещах, но не о том, что узнал.
— Что ты узнал?
— Ты была с ним. Он издевался над тобой, бил тебя. И ты была с ним! Почему ты, черт возьми, не ушла?
Я столько лет пытаюсь забыть Алекса. Столько лет пытаюсь начать все заново, но чем больше думаю об этом, тем медленнее иду к чему-нибудь, что не связано с ним. Такое чувство, что он сломал меня для всех остальных. Он не бегал за мной, он слушал меня. Он говорил. Я помню, как впервые увидела его. Как впервые он улыбнулся мне, и то, как мы смотрели друг на друга. Я не видела больше никого, кроме Алекса, даже если бы мир исчез совсем.
А потом я увидела его настоящего, но бежать было поздно. Я так хотела быть гордой, быть сильной все эти годы, но все прекращалось с наступлением ночи. Каждый парень после него был мне в тяжесть, и меня преследовало чувство, что я не смогу быть больше ни с кем по-настоящему в этой жизни.
Мир затих. Я снова оказалась в том времени, в том ужасе, в который никогда не хотела возвращаться. Я просто молчала. Я не знала, как сказать ему о том, чего боялась. Многие люди думают, как можно бояться и не уходить? Но на самом деле я боялась исхода того, что будет после.
— Я на минуту, — сказала я, отходя от него.
— От меня ты уходишь, когда я повысил голос и даже не говоришь мне перестать, а он издевался над тобой, и ты была с ним, несмотря ни на что. Нужно было убить его, — выругался Адам.
— Нет! — смотрела я на него со злостью. — Ты не знаешь всей правды, Адам. И ты не такой.
— Я такой. Я именно такой, Донна, — пронзал Адам меня взглядом. — Я убивал и, знаешь, не жалею об этом. Наверное, многих бы съедала совесть или чувство сожаления, но я готов убивать каждого, кто причиняет боль другому человеку.
Я со страхом смотрела на него, словно пытаясь запомнить. Каждую черту и родинку. Он словно был тенью, и я видела в его глазах взгляд Алекса. Это их и связывало.