— О да, лошади без ума от меня, — смеялась я. — Если я упаду, не забывай о том парне в зале.
— У меня никогда не было раньше секса на ипподроме.
— Я раньше-то на ипподроме не бывала.
Я подумала о том, что когда-нибудь захочу ребенка от любимого мужчины. Я забеременею и больше не буду столь привлекательна для Адама. Секс отойдет с первого места, и там появится кормление ребенка. Я буду занята своим дитем, а не мужем, и в какой-то мере это будет нормально. Но будет ли Адам все так же помешан на мне? Если он смог играть со мной и смог переступить это, то что помешает ему разыгрывать спектакль в будущем? Было слишком много вопросов, на которые я не могу дать ответ. Да и будем откровенны, никто не сможет.
Но все же, смотря на Адама, у меня замирало сердце. Глаза, в которых я видела бесконечность, и безграничное желание любить и защищать. Был другой Адам, которого знали очень немногие. Я не читала биографию в интернете, а узнавала его, смотря, какого автора он достает с книжной полки.
Я тут, чтобы он помог мне повлиять на что-либо в моей жизни. Он терпеливо ждет, когда я думала, что вскоре утону. Наши различия многому учат. Не все счастливые люди похожи, и мир так велик, что нам не успеть узнать все. Может стоит начать с малого?
Начать с себя и тех, кто нас окружает? Начать с хорошей музыки и красного вина? Начать с потрясающих глаз и дальней дороги, которую нужно пройти? Со временем узнаешь себя и то, чем ты обладаешь. Боже, а это так много. На самом это так чертовски много — желание не стоять на месте.
— Я хочу познакомить тебя с моей семьей.
— Я не часть твоей семьи, Адам, — отрицательно покачала я головой. — По крайней мере не та, что с фамилией Майколсон.
— Плевать, я просто хочу быть рядом с тобой, даже для мебели.
— Я потеряю себя, Адам.
— Это жизнь, милая. Мы постоянно что-то теряем, разве нет?
Мы молчали, и, когда Адам помог мне слезть с лошади, я погладила ее, а затем застыла на какое-то время, смотря ей вслед, когда она убегала. Легким касанием губ он дотронулся к моим губам и зарылся лицом в мои волосы, целуя шею. Я обняла его за талию, и сегодня «мы» было большим, чем просто ситуация. Мы — это была правда. И самое главное — это было правильно.
— Я никогда не обижу тебя, Донна. Ты будешь счастлива, ведь я просто не прощу себя, если ты заплачешь со мной хотя бы однажды.
— Благодаря тебе я начала любить этот мир.
Я поцеловала его, и Адам углубил поцелуй. Он был вселенной, в которую помещались самые притягательные и в то же время отвратительные черны. Красивое лицо, красивое тело, порой ужасное чувство юмора и завышенная самооценка. А что может быть привлекательней этого?