«Мститель», ощерившись пушками, подошёл к борту люггера, нависая над ним как бульдог над таксой. Пираты выстроились вдоль леера, повисли на вантах и размахивали оружием, выкрикивая угрозы и оскорбления. Над люггером же наоборот, повисло гробовое молчание.
Я зарядил пистолет, насыпал пороху и проверил, как шпага выходит из ножен. Пару секунд я постоял у леера, глядя на изящные обводы «Сан-Фелипе», и, наконец, спустился на борт испанского судна.
Доны сложили оружие и построились на шканцах, угрюмо глядя на веселящихся корсаров и ожидая своей участи.
Меня так и подмывало объявить попытку бегства сопротивлением и предоставить их на милость команды. Тогда бы их всех ждала мучительная и крайне разнообразная смерть, начиная от прогулки по доске, заканчивая вспоротыми животами и глотками.
Но фактически команда люггера не сделала ничего, что могло бы навредить нам или нашему барку. Разве что тот неуклюжий выстрел в начале погони.
— Где ваш капитан? — спросил я по-испански, обращаясь к разношёрстной толпе. Это были даже не солдаты, всего лишь простые моряки.
Испанцы указали на каюту. Я приказал своим ребятам привести капитана сюда, но дверь оказалась заперта. Её, разумеется, тут же выломали.
— Капитан! Вам стоит взглянуть самому, — из каюты выглянул Оливер, один из самых расторопных новобранцев.
Я посмотрел ему в лицо. Похоже, тут что-то действительно серьёзное.
В каюте царил беспорядок. Повсюду обрывки бумаг, карты, свечные огарки, остатки еды, и в центре всего этого хаоса — мёртвый капитан. И багровая клякса на переборке, стекающая вниз, словно улитка. В холодной руке испанец держал пистолет.
— Гордый, — усмехнулся я. Но в глубине души понимал, что сам поступил бы так же.
Моё внимание привлекли бумаги. Частично залитые кровью, частично обгоревшие, похоже, капитан пытался их сжечь, но огонь вовремя погас. Кажется, сегодня был самый неудачный день в его жизни.
Я аккуратно стряхнул с них капли и внимательно осмотрел неповреждённые участки, откладывая листы в ровную стопку. Похоже, здесь было всё подряд, от частной переписки до долговых расписок и накладных. Моё внимание привлекло письмо, на английском, адресованное некоему М. Письмо почти не пострадало от огня, и я смог прочитать его полностью. Как я понял, в нём с помощью туманных намёков обсуждалась операция по захвату Золотого флота, самой желанной добычи для любого флибустьера. А на всём архипелаге такое мог организовать только Генри Морган, хотя он уже отошёл от дел после памятного ограбления Панамы. Мэдифорд, губернатор Ямайки, тоже подходил по инициалам, но он вряд ли опустится до такого.