Я побарабанил пальцами по столу.
— Ладно. Прикажи повернуть на два румба вправо. Курс на Синт-Эстатиус.
Ораньестад, единственный город на острове Синт-Эстатиус, виднелся вдали как стайка пляшущих светлячков. Ночь выдалась тёмной и безлунной, самое время для моего дерзкого замысла.
Форт, днём и ночью охраняющий гавань от английских и французских кораблей, нависал над морем как символ могущества города. Золотой форт Ораньестада. Богатая торговая фактория — это крепкий орешек, и я надеялся, что он окажется мне по зубам.
На «Мстителе» погасили все огни и сняли паруса. Незачем выдавать своё присутствие голландцам. По моему приказу спустили шлюпки, вёсла и уключины которых предварительно обмотали тряпками. Без моей команды не должно прозвучать ни единого всплеска и ни единого шороха, иначе вся затея пойдёт прахом. И, конечно, больше всего я надеялся на удачу.
Я видел, как на стенах форта колышутся огоньки, похожие в темноте на красные дьявольские глазки, которые блуждали наверху, выискивая злодеев. Солдаты, как обычно, делали обход. В некоторых бойницах, где горел свет, я видел жерла крупнокалиберных пушек, один выстрел из которой мог отправить нас всех на дно. Раскалённые ядра — это страшная сила.
Шлюпки беззвучно скользили по воде прямо к подножью форта, где белые буруны разбивались о берег, год за годом подтачивая его, как жук-короед. Я видел страх на лицах моих друзей, но упрямо вёл шлюпки вперёд. Иногда стоило рискнуть, особенно ради богатства, заточённого в Ораньестаде.
Солдаты, кажется, ничего не замечали — я слышал за шумом прибоя спокойные дежурные беседы, а не тревожные крики. Волны прибоя пытались раздавить нас об отвесную стену, но матросы умело отталкивались вёслами.
Я посмотрел вверх. С такого ракурса форт впечатлял ещё больше, и я немного струхнул, чуть было не отдав приказ к отступлению. Но затем посмотрел на лица своей команды и понял, что не имею права отступать на полпути к добыче.
Мокрая от водяной пыли стена возвышалась на добрые десятки футов, и от осознания этого кружилась голова. Каменные блоки, поросшие мхом и лишайником, не давали ни одного шанса взобраться по ним наверх, но я это предусмотрел.
— Действуем, — шепнул я.
Буканьеры взяли верёвки с абордажными крюками, хорошенько размахнулись и закинули наверх. Кошки проскрежетали по камню, но несколько всё-таки смогли зацепиться за края бойниц. В первом ряду свет не горел, и это нас здорово выручало.
Верёвки натянулись, как жилы какого-то атланта, что вынужден держать небо на плечах, и я взялся за мокрую пеньку, чтобы лезть первым, как и подобает капитану. Руки соскальзывали, мускулы гудели, водяная пыль била в лицо, но я дюйм за дюймом поднимался наверх. Я слышал, как переговариваются голландцы внутри форта, слышал шаги, разносящиеся по гулким каменным коридорам. Пока что всё было спокойно, но внезапное нападение пиратов может перестать быть внезапным за считанные секунды.