И почему бабушка вдруг умерла? Она ведь была еще вовсе не старой, а выглядела намного моложе своих лет, да и здоровьем обладала завидным, у иных женщин вдвое моложе ее такого не сыщешь! Правда, припомнила я, в последние дни она как‑то погрустнела и осунулась, а на мои вопросы не отвечала, говорила лишь, что все с ней в полном порядке… Может быть, существовала какая‑то связь между ее смертью и доверенной ей на хранение вещью? Как теперь узнаешь? И алия не спросишь, так он и расскажет, жди… Да он и сам, поди, не знает!
«Ох и в темную же историю ты угодила, Марион Трай!» – сказала я себе перед тем, как ненадолго забыться сном.
* * *
На следующий день навалились обычные заботы, так что я и думать позабыла о таинственной вещице, спрятанной в моей комнате. Не вспоминала я о ней до самого вечера, когда меня неожиданно потребовал к себе герцог.
– Добрый вечер, ваша светлость, – поприветствовала я нашего нового правителя.
– И ты здравствуй, – кивнул мне герцог. – Проходи, проходи, разговор у нас с тобой будет долгий…
Я изобразила на лице вежливый интерес, готовясь отвечать, куда уходят деньги, отпускаемые на хозяйство, да еще в таких количествах, однако герцог меня ошарашил.
– Что у тебя за шашни с алиями? – спросил он в лоб. – Что это за ночные визиты?
Я лишилась дара речи и, вместо того чтобы придумать складный ответ, принялась соображать, кто же мог видеть господина Ирранкэ, когда он выходил из моей комнаты… Да кто угодно! Скорее всего, соглядатай, приставленный к алию: эти умеют оставаться незаметными, а спрятанных за портьерами да фальшивыми панелями ниш и потайных ходов в замке хоть отбавляй! Даже алий не заметит…
Герцог истолковал мое молчание по‑своему, и, надо сказать, меня это очень выручило, иначе я непременно ляпнула бы какую‑нибудь глупость.
– Что краснеешь? – спросил он с понимающей ухмылкой. – Дело‑то молодое… Вот только хотел бы я знать, что его треклятое великолепие в тебе нашел! Хотя… – Герцог пристально оглядел меня с головы до ног. – Хотя… Не будь я уже женат и не будь ты простолюдинкой, лучшей герцогини я и искать бы не стал.
Я опять не нашлась что ответить, а герцог махнул рукой:
– Иди уж. Всем ты хороша, упрекнуть тебя не в чем… Только впредь по сторонам оглядывайся, когда водишь к себе кого‑нибудь. Тут не то что у стен, у каждой занавески глаза есть и уши. И язык болтливый… Поди прочь!
Я и ушла, продолжая дивиться неистощимой людской фантазии. Это ж надо такое придумать: я и его великолепие!.. Хотя… что еще мог подумать тот, кто увидел алия возле моей двери, а то и выходящим от меня? Если поразмыслить, может, оно и к лучшему, так хоть не станут допытываться, что на самом деле понадобилось господину Ирранкэ в моей комнате!