Он молчал. Молчал, только сердце под моей рукой билось все чаще и чаще.
– Так не бывает… – выговорил он наконец, повторив мои мысли. – Наверно, я сбился с пути и замерзаю где-нибудь в сугробе, вот мне и мерещится… всякое.
– Это мы сейчас замерзнем, – буркнула Ири.
– Идите в дом, – очнулся он. – Я… сейчас.
Мы молча прошмыгнули мимо хозяина и вскарабкались на чердак.
– Мам, кто это? – шепотом спросила Ири. – Ты его знаешь?
Я кивнула. Было темно, но дочка прекрасно все различала.
– Мне кажется, я тоже его где-то видела, – задумчиво сказала она. – Лицо знакомое, особенно глаза. Но я точно его прежде не встречала, так где же я могла…
– В зеркале ты его видела, дурочка! – не выдержала я и засмеялась, утирая глаза. – В бабушкином зеркале, где же еще…
Ири помолчала, потом неуверенно произнесла:
– Ты же сказала, он умер!
– Я так думала, и он был уверен, что идет на смерть… Но он живой, Ири, живой! – Я схватила ее в охапку и повалила на солому. – Тс-с-с… Что это там?
– Все уже спят, господин, – с трепетом говорил хозяин, – соблаговолите заночевать в моей комнате, а завтра я особожу для вас…
– В этой… хм… блохоловке? – раздался знакомый голос. – Я здесь задохнусь. Не найдется ли у тебя чего-нибудь попросторнее?
– Разве что большая комната, там возчики, десять человек… или больше, запамятовал. Прикажете разбудить?
– Не надо. После них эту комнату нужно со щелоком мыть. Еще что-нибудь?
– Ну… разве что чердак, господин, но там уже ночует женщина с дочкой…
– Ничего, они меня не стеснят, – был ответ. – А утром прикажи нагреть воды, да побольше.
– Зачем?..
– Я хочу вымыться с дороги, болван! Где этот твой чердак? Все, теперь поди прочь…
Мы с Ири затаились, как мыши, когда скрипнула лестница, а потом и пол под тяжелыми шагами.
– Марион?
– Мы здесь, – почему-то шепотом отозвалась я, и через мгновение обе мы оказались в сильных объятиях. Ири невольно ойкнула. – Тише, задушишь ведь!
– Не рассчитал… Извини, звездочка. Я давным-давно не обнимал детей. Совсем позабыл, каково это…
– Ее зовут Ирена, – сказала я после паузы. – Но для меня – просто Ири.
Он молчал, но я чувствовала щекой его улыбку, совсем как той ночью.
– А я – Ирранкэ, – произнес он наконец. – Забавно знакомиться в темноте, верно? Лицом к лицу – лица не разглядеть.
– Но я вас прекрасно вижу, – недоуменно сказала Ири. – Это мама не видит.
– Сомневаешься, да? – шепнула я.
– Нет, – ответил Ирранкэ. – Я ведь тоже… вижу. Марион…
– Хочешь спросить, где… та вещь?
– Я и так знаю – при тебе. Чувствую, – выговорил он. – Но обо всем завтра, я спать хочу – умираю. Даже мы не можем… неделями… Только не исчезай поутру, Марион, прошу тебя… я должен… я…