– Сию минуту освободим, господин… – закивал хозяин и умчался вверх по лестнице. Я решила, что он предложит гостю собственную комнату, потому как будить и выселять других – себе дороже, пока объяснишь им, в чем дело, пока то да се, знатный господин может и разгневаться.
Незнакомец тот с силой потер лицо ладонями – так делают, когда изо всех сил стараются не заснуть, – и сжал пальцами виски.
На пальце у него что-то блеснуло, и я невольно напрягла зрение, изо всех сил пытаясь рассмотреть кольцо. Нет, не кольцо, скорее тонкой работы перстень, будто бы сплетенный из тонких травяных стеблей и лесных цветов…
– Мам, больно… – пискнула Ири, когда я слишком сильно прижала ее к себе, но я зажала ей рот. – Ма?..
– Ш-ш-ш…
Ночной гость повернул голову на звук и встретился со мною взглядом.
Сердце мое пропустило удар, а потом заколотилось, как птица в клетке. Эти глаза я не могла забыть! Сейчас они казались почти черными, но…
Не может быть. Так ведь не бывает!
– Господин, сейчас все будет готово, только постели перестелим! – ссыпался по лестнице хозяин.
– Хорошо. Пойду лошадей проверю. – Тот тяжело поднялся и вышел, прихватив шапку.
– Вот ведь принесло на мою голову… – едва слышно выговорил хозяин, когда за гостем закрылась дверь.
– А кто это? – Ири села ровно.
– Да кто его знает, но… кони – у самого герцога таких нет! А уж сбруя – вся в серебре, стоит, поди, как мой дом! Деньги швырнул, не считая. А одет, сами видели… – Он поежился. – Шли бы вы наверх, нечего тут под ногами путаться, озлится, чего доброго!
– Конечно, только на двор выйдем, – кивнула я, надевая душегрею и накидывая теплую шаль. – Ири? Одевайся, да поживее!
Она посмотрела на меня с недоумением, но послушалась.
Стоило открыть наружную дверь, как ветер ударил в лицо с такой силой, что я едва не задохнулась. Хорошо, Ири спряталась за мной и ухватила меня за пояс, ее и унести могло!
Куда же он пошел? Неужто правда на конюшню? Тогда нам налево…
Я сделала несколько шагов, придерживаясь за стену и ровным счетом ничего не разбирая в снежной круговерти, как вдруг уткнулась во что-то твердое.
В кого-то, поняла я, подняв голову и кое-как сморгнув снег с ресниц.
– Ты?.. – одними губами спросила я, коснувшись его груди.
– Ты? – повторил он, накрыв мою руку своей. – Как ты здесь…
– Долгая история… – Слезы замерзали на ветру. – Живой… ведь правда, живой? Не наваждение?
– Полумертвый… – еле слышно рассмеялся он. – От усталости. А это кто?
– Моя дочь, – свободной рукой я крепче прижала к себе Ири, а он повернулся так, чтобы загораживать нас спиной от ветра. – Она… Она родилась точно такой же ночью. Ровно двенадцать лет тому назад.