– А меня спросить не нужно? – нахмурилась я.
– Дура, это же алий! – прошипел он, поднявшись на пару ступенек по крутой лестнице и навалившись грудью на край люка.
В руке у него была свеча, и я хорошо различала, как на лице его страх раз за разом сменяется жаждой легкой наживы.
– Какой еще алий, откуда ему тут взяться?
– Не знаю откуда, да и не мое это дело, однако ж явился на мою голову! Я только сегодня разглядел, – добавил хозяин. – Не человек это, я алиев раньше видал, уж не спутаю. Да ты поди на конюшню, глянь на его розвальни, на упряжь, на лошадей: я еще вчера сказал, что за таких сам герцог удавится, а сегодня на свету глянул – вовсе обомлел! А сколько у него золота при себе… Он ему счета не знает! Так что не убудет от вас обеих прислужить его великолепию, он, поди, по женской ласке соскучился, а где я ему тут красивых девок найду? Нет, баб в доме хватает, но не свинарку же звать… – Он перевел дыхание и закончил: – Расстараетесь – еще и заработаете.
– Деньги-то, поди, себе заберешь? – спросила я сквозь зубы, обуваясь.
– Что он вам заплатит, то ваше… половина, – пожадничал он. – И пошевеливайся, не то силой поведу! Не хочу, знаешь ли, чтоб мое хозяйство палом по ветру пустили со всеми чадами и домочадцами… Спускайся, кому говорят! Не то вышибу на мороз с девчонкой вместе, идите на все четыре стороны… А господину скажу, что сами сбежали, безмозглые!
– Мам, можно я его с лестницы скину? – шепотом спросила Ири, приоткрыв один глаз. – Так вот пнуть разок, и…
– Нельзя, – ответила я и встала. – Поднимайся.
– Давайте, пошевеливайтесь, да чтобы без выкрутасов у меня! – погрозил нам пальцем хозяин и скрылся в люке, оставив нас в темноте.
– Придется идти, да? – зевнула Ири.
– А куда деваться? – пожала я плечами. Что затеял Ирранкэ, мне было ясно: эта его выдумка понятна всем окружающим. – Можешь капризничать, только не сильно. Подумай хотя бы о том, что помоемся-постираемся – господин приказал, нужно его уважить! Неужто ему неумытые неряхи по душе?
– И правда что! – весело ответила она и вскочила. – Раз так, пойдем? Поедим, воды натаскаем, к обеду управимся, наверно?
– Если поторопимся, успеем, – кивнула я. – Беги на кухню, возьми что-нибудь перекусить, а я за водой пойду. Дени, наверно, уже в курсе, так что большой котел должен быть свободен, но ты проверь.
– Лечу! – отозвалась Ири и соскользнула в люк.
Она с раннего детства лазила повсюду, как белка, высота ее вовсе не страшила. У меня, бывало, голова кружилась, если выгляну в окно башни, хотя, казалось бы, отчего? Башня – она прочная, каменная, не качается… А Ири запросто карабкалась на самые макушки деревьев, колеблемые малейшим ветерком: там росли самые большие и сочные яблоки и сливы, самая крупная вишня, и дочь моя храбро вступала в битву за урожай с нахальными птицами, так и норовившими склевать ее добычу.