Он вполне неплохо говорит на английском, хорошо держался и заявил, что Большой Иван не так давно перебрался в Нью-Йорк из Техаса, беспощаден не только с врагами, но и с собственными подчинёнными, нарушившими негласные правила русской банды, а в будущем планирует помимо Гринпойнта распространить своё влияние и на часть Гарлема. Мол, теперь итальянцам придётся мириться с новым соседом. Тогда как Джо требовал материальной компенсации за гибель своих людей.
— А откуда у нашего Джо все эти увечья? — как бы между делом поинтересовался Профачи, хотя и так догадывался.
— Насчёт руки не знаю, а лицо ему подпортил тот самый консильери, когда Джо решил его пристрелить.
— Но ведь на такие встречи приходят без оружия! — не удержался Маггадино.
— Всё верно, такой была договорённость, но я на правах друга не стал обыскивать Джозефа, понадеявшись на его честность. Оказалось, зря… Хотя, конечно, этот русский — не знаю уж, преднамеренно или нет — вывел его из себя, намекнув, что если Джо окажется несговорчивым, то могут пострадать члены его семьи.
— Семья — это святое! Жён и детей трогать нельзя! Это выходит за рамки! — донеслось с разных концов стола.
— В общем, — повысив голос, продолжил Лански, — Джо выхватил пистолет и собирался пристрелить русского. Но тот оказался шустрым парнем, тут же опрокинул стол, выбил из руки Джозефа оружие и отправил его в нокаут. Всё произошло так быстро, что ни я, ни Тартамелла не успели ничего предпринять. Да, в целом-то, всё разрешилось само собой. Джо оказался в отключке, а этот Бёрд ещё раз повторил свои условия и отправился восвояси. Никто ему препятствовать не стал, он был в своём праве. На этом, собственно, и всё.
Вновь в зале воцарилось молчание, которое спустя некоторое время было прервано Фрэнком Костелло.
— Джозеф, так всё было?
— Ну, так, — с явной неохотой вполголоса ответил Бонанно.
— Что ж, мы выслушали Мейера, а Джозеф Бонанно этот рассказ подтвердил. Думаю, всем всё понятно? Хорошо. Джозеф, я обращаюсь к тебе… Ты знаешь, что в Большом Яблоке мы работаем с итальянцами и неграми, и работаем неплохо. Всем хватает на жизнь, на содержание своих семей. Зачем ты сунулся в эту берлогу и разбудил русского медведя? Тебе мало было твоих доходов? Почему ты не посоветовался с другими донами? Или, может быть, ты считаешь себя достаточно независимым? Напоминаю, что ты моложе каждого из нас, но, несмотря на молодость, твои заслуги говорят за тебя. Однако этот случай отнюдь не делает тебя лучше в глазах друзей.
— Послушай, Фрэнки, я ещё раз повторяю, что сам улажу это дело. Завтра же две сотни моих ребят перевернут этот чёртов Гринпойнт вверх дном, и Большому Ивану придёт конец.