Я ходил и фотографировал места, которые могли, на мой взгляд, послужить местом съёмок моего будущего кинохита. Так увлёкся, что совершенно забыл о своём дне рождения 12 декабря. Напомнил Вержбовский, закативший в мою честь в ресторане сына небольшую вечеринку. В подарок я получил патефон французской фирмы "Патэ" с десятком виниловых пластинок. Глен Миллер и его оркестр, Луис Армстронг, Скотт Джоплин, Уильям Хэнди… И с особой гордостью мне была преподнесена пластинка романсов Петра Лещенко.
— Достал не без труда, — похвалился Вержбовский. — Чаю увидеть Петра Константиновича когда-нибудь, выступающим в нашем заведении.
Мне объяснили, что одного завода хватает как минимум на проигрывание одной стороны пластинки, а иголка должна непременно находиться под наклоном в 45 градусов по отношению к поверхности винила. А иголку вообще желательно менять после каждого прослушивания, дабы избежать царапин и треска при звучании, так что мне был вручён ещё и целый набор игл. Но самое интересное — пластинки нужно было проигрывать не от края к центру, как было принято на граммофонах, а наоборот.
Но вернёмся к фотографированию. Когда было истрачено несколько рулонов плёнки, я по старой памяти отнёс их в фотостудию Изи Шмейхеля, где плёнки проявили и напечатали вполне качественные чёрно-белые фотографии. Со всей этой пачкой в канун нового, 1939 года, я снова заявился в Лос-Анджелес. К моему приезду уже были назначены кинопробы с выбранными мною главными героями фильма. Тут же я перезнакомился почти со всеми участниками съёмочной группы, хотя с тем же Горси мы даже обнялись, как старые знакомые. Остальные ко мне, что объяснимо, поначалу отнеслись настороженно, но я на удивление быстро даже для себя нашёл со всеми общий язык. А больше в этом помог наш оператор Тони Гаудио. Например, 21-летняя Фонтейн в силу молодости и неопытности поначалу смущалась, но вскоре и она хохотала вместе со всеми над перчёными шутками Тони. Тот в сочетании с природным итальянским темпераментом оказался ещё тем балагуром, и моментально стал душой компании. Я ещё подумал, что при желании наш оператор вполне мог бы играть в комедийных фильмах, но, видимо, ему либо не предлагали, либо не имеет такого желания.
— Друзья, — начал я, когда мы собрались в кружок. — Друзья, отныне на ближайшие несколько месяцев мы одна команда, одна семья, поэтому предлагаю забыть о всякого рода мистерах и миссис, будем обращаться друг к другу по имени. Все согласны?
Ответом было дружное: "Да!", и я не смог сдержать улыбки. Впрочем, доводить дело до панибратства я не собирался. Всего должно быть в меру.