Теперь шум в его голове затих. Он мог в прошлом вспоминать о боли, но ему не избавиться от крови — настолько ярким всё это было. И это было вне его. Когда Тони попытался вспомнить, где он мог бы видеть всю эту кровь, всё, что пришло ему в голову, был камин. Когда всё ушло на задний план, мужчина посмотрел на синяки на своей руке.
— Вот, вот теперь, Тони, всё будет хорошо. Просто отлично, — он рассмеялся над собственным голосом. — С тобой всё будет хорошо.
Они всегда говорили это. Все они. Девушки говорили ему, что всё будет в порядке, что они помогут ему с его небольшой проблемой. У него не было проблем — это были они. Всё было из-за них. Тони, вновь услышав голоса, попытался успокоиться. Это сработало, потому Бэрр очень тихо лежал, размышляя о чем-то отвлечённом. Ему нравилось размышлять о чём-то успокаивающем.
— Деревья на ветру. Мне нравятся деревья на ветру. Они танцуют, как воздушные змеи. Воздушные змеи милые, пока деревья не поймают их, — его голова снова начала очень пульсировать, так что Тони вновь вернулся к успокаивающим его вещам: — Котята милые и мягкие. И мороженое. Я люблю мороженое в жаркий день.
Продолжая разговаривать о чём-то успокаивающем так, будто это происходило в том месте, куда отводила его мама, когда Тони был ещё ребёнком. Он был там целую вечность, а она так и не возвращалась, чтобы увидеть его. В отличии от отца. Он приносил ему подарки. Тони решил добавить подарки в список того, что могло бы заставить его расслабиться. Он решил, что матери не будет в этом списке ни сейчас, никогда-либо ещё.
Когда его голова перестала гудеть, Тони сел. Осмотревшись вокруг, он подумал о том, что никогда не видел этого раньше — возможно кто-то перенёс его в другое место. Мужчина попытался вспомнить, как попал сюда. Но всё, о чём Бэрр мог думать, так это то, что кто-то переместил его сюда, пока он спал.
— Мне не нравится, когда меня передвигают, — крикнул он в комнату. — Ты слышишь меня? Мне не нравится, когда меня перемещают. По сути, я ненавижу это.
Встав, мужчина заметил, что его одежда валяется на полу. И когда он подошёл к ней, то заметил кровь. Она была окровавлена. Опустившись на колени, когда его голова вновь начала гудеть, Тони сжал виски. Кровь, камин и сыр. Вспышкой пронёсся вид прилавка и пива в банке. Сталкер попытался удержать всё это перед глазами, но картинка менялась слишком быстро, и у него ничего не получалось. Вновь посмотрев на кровать, мужчина, доползя к ней, забрался в неё. Успокаивающие мысли больше не помогали, и он закричал:
— Она заставит их уйти. Никто не сможет вновь упрятать меня, — втянув большой палец в рот, мужчина пробормотал себе: — Остальные не помогали мне, как Моника. Вот увидишь. Она станет той, что не удержит меня от того, что я причиню боль кому-то. Да, только кому-то.