Резкий стук в двери заставил его выпрямиться. Стучались в лабораторию. Стучавшие, казалось, хотели высадить филенки дверей.
Мильч заметался. Его руки торопливо подхватывали ветошь и забрасывали в шкаф, туда же полетели банки с маслом и дюралевые трубки. Повесив ржавый амбарный замок, он выбежал со склада.
— Почему запираешься? — грозно спросил главный электрик Иванов громовым басом. — Что натворил?
— Это определенно у них, Викентий Павлович, — сказал дежурный техник. Слышите, как резиной пахнет?
— Я ничего особенного не включал. Свет да паяльник. Ремонтирую потенциометр, — устало сказал Мильч.
…На следующий день Мильч отправился в «Вегу» сразу же после работы.
Было еще рано, и кафе пустовало. Официанты расставляли на черных столиках посуду. Красные керамические пепельницы походили на бычьи сердца. Из музыкантов был только Эдик. Он сидел за роялем и лениво перебирал клавиши.
Патлач расположился в нише, у самого окна. Мильч подсел к нему. Они выпили по рюмке коньяку.
— Ну, бродяга, ты меня вчера просто ошарашил, — сказал Роберт.
— Что так, герр Профессор?
— Кое-кто из наших видел, как тебя брали.
— Осечка. Пойманный оказался без вещественных доказательств. Пришлось отпустить.
— Откуда мне знать? Я уже привык к мысли, что ты сел… Вдруг бац звонок!..
— Небольшое разочарование?
— Брось ты! Вот получай свою шкатулку.
Пока Патлач проверял содержимое коробки, Мильч осматривался по сторонам. Кафе постепенно заполнялось «вегетарианцами». Здесь было несколько известных московских недорослей, какие-то второстепенные артисты и студенты. Последних Мильч отличал по голодным лицам и тщательно отутюженным воротничкам. Изредка встречались и размалеванные, как праздничные негритянские маски, девицы. Синяя, лиловая, зеленая краски покрывали тугую девичью кожу, превращая лицо в однообразную плакатную схему.
— Превосходно, герр Профессор. Корпорация вас отблагодарит, — Патлач спрятал коробку. — Во всяком случае, должок за транзистор сбрасывается.
— Хе! — махнул рукой Мильч. — Я тебе его верну в ближайшие дни.
Он пососал лимончик.
— Слушай, Пат… — начал было он. — Впрочем, не надо. Ты уже пошел?
— Да, — Патлач встал. — Набежал народ. Мне здесь пока нечего делать. Привет!
Патлач ушел. Мильч задумался. Он решил еще малость посидеть в кафе.
На кухне жарили шашлыки, и густой щекочущий дух вползал в зал вместе со струями синего дыма. Мильч заказал бутылку цинандали и задумчиво тянул холодное, чуть терпкое вино.
Неожиданно перед Мильчем за столиком оказались две разрисованные девицы. Они медленно перекидывались словечками и тянули пунш. Мильча они не замечали.