Его жене я завидовал во всем, чем она была, всем тайнам, которые вырывались у нее, словно из неиссякаемого источника, и каждому отдельному году ее жизни.
Когда я лежал один в постели в своей комнате (она туда никогда не заходила, ни единого разу), я представлял себе, как разрушу ее жизнь, именно так, как она требовала от меня разрушить мою собственную жизнь — путем затянувшегося на годы ожидания чего-то, о чем я даже не знал, было ли это правдой или всего лишь ложью.
А затем она отпустила меня.
— Ты еще помнишь, что я тебе говорила о новых началах? — спросила она меня, поглаживая пальцами ноги мое бедро.
— Легче найти, чем подходящие джинсы, — сонно ответил я.
— Если имеешь деньги, — добавила Эллен. Затем она встала, прошлась голышом по комнате и собрала свою одежду. — Как у тебя дела с твоей «Нью-Йорк таймс»? — Она спросила об этом мимоходом, словно мы постоянно говорили на эту тему.
На самом деле я упомянул это всего лишь один-единственный раз. Тогда, при нашем первом разговоре. Это было несколько лет назад, и то, что она этого не забыла, больно кольнуло меня в сердце. Она помнила. А я — вспоминал лишь изредка.
— Я подавал туда заявление десятки раз, — ответил я, — несколько раз получил стандартный отказ. А чаще всего — даже этого не получал.
— Как ты отнесешься к тому, — спросила она, натягивая шелковые колготки на свои ноги, — если тебе ради меня придется съездить в Нью-Йорк?
— И что мне с этого будет?
— Ты смог бы завязать там контакты. Я там кое-кого знаю.
— А что ты будешь иметь с этого?
Она тихо засмеялась:
— Может быть, я просто хочу избавиться от тебя.
Она ничего больше не сказала. Не объяснила, почему хочет послать меня в Нью-Йорк с почти неограниченными финансовыми возможностями. Она даже не сказала мне, как она вдруг, чуть ли не за одну ночь, нашла эти контакты. Она хотела знать, хочу я уехать или нет, и я не стал испытывать ее терпение, а просто согласился.
Нью-Йорк — зеленый город. Я представлял его по-другому, каким-то более клиническим, более серым и холодным. Синим. Громким, забитым людьми и экстатичным. Так оно и было, но на каждом углу здесь были маленький или большой парк, зеленые лужайки, деревья или разветвляющиеся аллеи. Все здесь напоминало мне о зеленом цвете надежды, который я искал.
Я мог бы закончить свою учебу и получить все, что хотел иметь, абсолютно все, что когда-то было важным для меня. Вместо этого я сошел со своего пути. Что-то меня отвлекло, заставило мои глаза найти ложную цель, заставило сердце любить неправильные вещи. Моя жизнь складывалась случайно, вместо той, что я себе планировал.