– Он устал, – не соглашалась Снежана. – И вообще… Какое твое дело? Он же не к тебе ложится, а ко мне.
Марина решила действовать самостоятельно. Она дожидалась Олега и просто не пускала его в дом. Перекрывала вход своим широким телом.
– Сначала под душ, потом пущу, – ставила она свои условия.
Олег усмехался снисходительно, не драться же ему с тещей… Он шел под душ. Марина выносила ему старую простыню и стиральный порошок. Ей казалось, что мыла – недостаточно.
Через полчаса продрогший Олег пробирался к Снежане.
Луна светила в окно. Олег дрожал как цуцик. У него зуб на зуб не попадал. Снежана обнимала его руками, ногами, губами, каждым сантиметром своей кожи. Она его жалела. Она ему верила. Она знала, что когда-нибудь бандитская паутина разорвется и все кончится и забудется, как дурной сон.
Как разорвется паутина? Что может случиться? Но в жизни бандитов случается ВСЕ. Они так и живут. Или все – или ничего. Однажды настанет ничего. На это Снежана и рассчитывала. И ее уверенность передавалась Олегу. Он засыпал с надеждой. И жил – с надеждой.
Они были счастливы. Несмотря ни на что.
У Марины были свои резоны.
– Ты должна его бросить, – втолковывала она. – Пусть он уезжает, а ты и Аля оставайтесь здесь. Я буду вас содержать.
– Я не хочу его бросать и не хочу оставаться здесь. Я хочу быть с Олегом, – спокойно реагировала Снежана.
– И носить передачи в тюрьму…
– Если понадобится, буду носить.
– Декабристка… – комментировала Марина.
– А что лучше? Всю жизнь – в любовницах?
Снежана ударила по самому больному: под дых.
– Я любила, – отозвалась Марина.
– И я люблю. И не лезь в мою жизнь. Чего ты добиваешься? Чтобы я разошлась и сидела у тебя под юбкой?
Марина заплакала. Алечка решила оказать моральную поддержку. Она взяла синий фломастер и написала на березе печатными буквами: «Я люблю бабушку». Буква «Я» стояла наоборот.
Марина ворочалась всю ночь без сна.
Накануне она позвонила Людкиной соседке. Соседка доложила: Людка с Сашей помирились, живут душа в душу. Саша работает, ребенок растет, Людка пьет. Все хорошо.
Снежана и слушать не хочет о перемене участи. Значит, все так и будет продолжаться. Невестка – пьянь. Зять – соучастник. Родственнички.
Почему все живут как люди, а у нее – все не как у людей?
Что она сделала не так? В чем ее вина? Классический вопрос русской интеллигенции: кто виноват и что делать? Ей не приходило в голову, что никто не виноват и ничего не надо делать. Каждый живет свою жизнь. И чужой опыт никогда и никем не учитывается.
К утру вдруг пришло озарение. Марина с трудом дождалась, когда все встанут. За завтраком она торжественно объявила: