* * *
Сломанная нога Кэрри помешала летнему путешествию, которое планировал для нас доктор. Я опять внутренне злилась на маму. Это ее вина; нас всегда наказывали из-за нее. Как несправедливо, что Кэрри должна была лежать и мы не могли отправиться на север, а наша матушка тем временем разъезжала туда-сюда, ходила на приемы, водила дружбу с кинозвездами, как будто нас вовсе не существовало. Теперь она, видите ли, на Ривьере. Я вырезала заметку из грингленнской колонки светских новостей и вклеила ее в свой огромный альбом мести. Эту заметку я сначала показала Крису. Я не показывала ему всех. Не хотела, чтобы он знал, что я подписалась на газету из Виргинии, которая рассказывала обо всем, что делали Фоксворты.
– Откуда у тебя это? – спросил он, отдавая мне вырезку.
– Из грингленнской газеты, она уделяет высшему обществу больше внимания, чем клермонтская «Дейли ньюс».
– В отличие от тебя я хочу обо всем забыть! – резко сказал он. – Ведь сейчас у нас все не так плохо, правда? Нам повезло, что мы с Полом, и нога Кэрри заживет. А на следующий год поедем в Новую Англию.
Откуда ему было знать? Ведь ничто не дается дважды. Может, на следующее лето мы будем очень заняты или у Пола не будет времени.
– Ты же «почти врач», значит понимаешь, что нога может и не расти, пока она в гипсе.
Он странно посмотрел на меня.
– Если бы Кэрри росла так же, как другие дети, такая опасность существовала бы. Но, Кэти, она же почти не растет, поэтому вряд ли одна нога будет короче другой.
– Ну и отправляйся читать свою «Анатомию»! – взвилась я, разозлившись на то, что он никогда не придавал значения тому, что я считала маминой виной.
Он не хуже меня знал, что Кэрри не растет. Лишенная любви, солнца, свободы – да это чудо, что она выжила! И еще мышьяк! Будь проклята, мама!
День за днем я собирала заметки и фотографии из разных газет. На это уходила большая часть моих карманных денег. Хоть я и смотрела на все снимки мамы с ненавистью, но на ее мужа я взирала с восхищением. Каким красивым и прекрасно сложенным был ее муж, какая у него была замечательно бронзовая кожа! Я смотрела на фотографию, на которой он поднимал бокал с шампанским в честь своей жены во вторую годовщину их свадьбы.
В тот вечер я решила послать маме записочку. Послать срочной почтой, чтобы ее переслали.
Уважаемая миссис Уинслоу!
Я великолепно помню лето Вашего медового месяца. Это было замечательное лето, в горах было так упоительно, не то что в запертой комнате с неоткрывающимися окнами.
Примите мои поздравления и наилучшие пожелания, миссис Уинслоу, и я надеюсь, что все грядущие лета, зимы, весны и осени Вас будут преследовать воспоминания о летах, зимах, веснах и осенях, которые были у Ваших дрезденских куколок.