– Ну, Барт, это уж слишком.
– Но это еще не все, что я сделаю, если ты тронешь меня!
Она растерялась. Не смеет прикоснуться ко мне. Подняла тонкие бледные руки к горлу и прошептала:
– О боже… Надо было мне знать, что ребенок, зачатый таким образом, обернется против меня… Барт, мне очень жаль, что твой сын такой монстр…
Монстр? Это я – монстр?
Нет, это она – монстр! Она делала со мной то же самое, что мать Малькольма сделала с ним. Запирает на чердаке… Я ненавидел ее теперь так же сильно, как раньше – любил.
Я закричал:
– Ненавижу тебя, мама! Хочу, чтобы ты умерла!
Тогда она отвернулась со слезами на глазах и убежала.
Но все-таки остановилась, чтобы запереть меня в этом темном, затхлом месте, которое я ненавидел и боялся. Ну что ж, стану сильным, как Малькольм, и таким же безжалостным. Она за это заплатит. Я заставлю ее заплатить. Я ведь просто хотел, чтобы она снова была хорошей и чтобы любила меня чуть больше, чем Синди и Джори. Я заплакал. Но все еще будет по-моему.
Придя домой, папа узнал о происшедшем и отлупил меня ремнем. Мне понравилось, что он не обращал внимания на мои просьбы и извинения.
– Ну что, больно? – спросил он, когда я натянул штаны.
– Не-а, – улыбнулся я. – Чтобы сделать мне больно, надо повредить мне кости, но тогда полиция бросит тебя в тюрьму за истязание ребенка.
Папа поглядел мне в глаза холодно и жестко.
– Ты думаешь, что мы мягкие, добрые родители, и чувствуешь себя безнаказанным? – произнес он, как всегда, спокойно. – Ты думаешь, что, пока ты несовершеннолетний, на тебя нет управы, но ты ошибаешься, Барт. Мы все живем в цивилизованной стране, где люди должны подчиняться законам. Никто не смеет преступить закон безнаказанно, даже президент. А самое тяжелое наказание для непослушных детей – запереть их, чтобы они не могли свободно гулять и играть.
Я молчал. Папа продолжил:
– Мы с мамой решили, что терпеть твое поведение больше нельзя. Поэтому, как только я договорюсь, ты поедешь на прием к психиатру. Если ты и тогда будешь упорствовать, мы оставим тебя на попечении врачей, которые найдут способ заставить тебя вести себя как нормальный человек.
– Вы не можете! – закричал я, напуганный тем, что меня запрут в сумасшедшем доме навеки. – Я убью самого себя!
Папа строго посмотрел на меня:
– Не убьешь. И не думай, что ты умнее нас с мамой. Мы с твоей мамой противостояли и не таким, как ты, десятилетний дерзкий ребенок. Помни это.
А вечером, когда я лежал в постели, я услышал, как мама с папой кричат друг на друга. Кричат так, как я еще ни разу в жизни не слышал.