– Как тебе пришла в голову мысль послать Барта на чердак, Кэтрин?! Неужели ты не понимаешь? Неужели нельзя было приказать ему оставаться до моего прихода в своей комнате?
– Нет! Это не наказание. Он любит свою комнату. У него в комнате есть все, что нужно для удовольствия. А вот чердак – это не удовольствие. Я сделала то, что была обязана.
– Обязана? Кэти, ты что, не понимаешь, чьими словами ты сейчас говоришь?
– Ну что ж, – ледяным голосом проговорила мама, – разве я не предупреждала тебя: я – сука, которая всегда заботится только о себе.
* * *
Они повезли меня к врачу на следующий же день. Посадили там в кресло и приказали ждать. Нас позвали. Мама с папой вошли со мной. За столом сидела женщина. Выбрали бы, по крайней мере, мужчину. Я сразу возненавидел ее за то, что ее волосы были такие же черные и блестящие, как у мадам Мариши на старой фотографии. Ее белая блузка вздымалась на груди так сильно, что я отвернулся, чтобы не видеть.
– Доктор Шеффилд, вы с женой можете подождать за дверями, мы с вами поговорим позже.
Я с тоской глядел вслед уходящим родителям. Никогда еще я не чувствовал себя так неуютно, как тогда, когда мы остались с ней наедине и она посмотрела мне в глаза своими добрыми глазами, скрывающими темные мысли.
– Тебе бы не хотелось быть здесь, правда? – спросила она.
Я ничего не ответил.
– Мое имя – доктор Мэри Оберман.
Ну и что?
– Посмотри, здесь на столе есть игрушки… может быть, ты что-то выберешь?
Игрушки… я же не младенец.
Я метнул на нее взгляд. Она отвернулась, и я понял, что она почувствовала неловкость.
– Твои родители говорят, что ты любишь играть роль другого человека. Наверное, у тебя нет товарищей по играм?
Конечно нет. Но это не ее дело. Идиотка, я был бы последний простак, если бы рассказал ей о Джоне Эймосе и что он мой лучший друг. Когда-то моим другом была бабушка, но она предала меня.
– Барт, конечно, ты можешь продолжать молчать, но этим ты только принесешь еще большую боль тем, кто тебя любит. Но ведь и тебе сделали больно, тебе больнее всех. Твои родители хотят помочь тебе. Поэтому они привели тебя сюда. Ты должен сам себе помочь. Расскажи, что тебе приносит радость и счастье. Расскажи, что тебя тревожит, расстраивает. И нравится ли тебе твоя жизнь.
Я не скажу ей ни нет, ни да. Ничего не стану говорить. Она начала объяснять, что люди замкнутые, которые ни с кем не делятся своими проблемами, могут себя разрушить эмоционально.
– Ты ненавидишь своих родителей?
Не стану отвечать.
– А своего брата Джори ты любишь?
Да, с Джори у меня все в порядке. Просто было бы лучше, если бы он не был таким уж ловким и красивым. Был бы как я.