Кровь, покрывавшая его густую шерсть, высохла и стала черной. Я выбежал и что есть духу пустился домой. Час спустя мы с папой вырыли могилу для огромного пса. Мы оба понимали, что у нас навсегда отнимут Барта, если эта история выйдет наружу.
– Но Барт не мог сделать это, – проговорил папа, когда мы вернулись домой. – Нет, я не верю.
Но я готов был поверить во что угодно.
Рядом с нами живет старая женщина.
Она всегда одета в черное и носит черную вуаль.
Она – дважды свекровь мамы и вдвойне ненавидима.
Все, что мне оставалось, – теряться в бесконечных догадках, что такого она сделала моим маме и папе. Отец так и не нашел слов, чтобы это объяснить.
Поэтому я решил, что она и моя бабушка тоже, ведь я так любил Криса, он был мне настоящим отцом.
Но на самом деле она бабушка Барта, вот почему она так ласкала, так заманивала именно его, а не меня. Я же принадлежал мадам Марише, так же законно, как Барт – ей. Они любили друг друга по закону крови. Я даже позавидовал Барту: я был всего лишь приемный внук для этой таинственной женщины, которая так жестоко казнила себя за былые ошибки. Мне показалось, что я должен больше заботиться о воспитании Барта: защищать его, руководить им, не давать ему заблуждаться.
Мне захотелось сейчас же взглянуть на Барта. Он лежал в кровати, свернувшись калачиком, и сосал во сне большой палец. Он казался совсем ребенком. Я подумал, что всю свою маленькую жизнь он был как бы в моей тени. Ему всегда ставили в пример меня, достигшего таких успехов, о которых он в те же годы и помышлять не мог, он всегда запаздывал, не успевая за моим темпом, не имея таких же целей. Он даже позднее пошел, позднее заговорил в младенческом возрасте и не улыбался до года. Выходило, будто бы он с рождения знал, что ему предназначено быть «номером два» в нашей семье, и никогда «номером один». А с появлением бабушки он нашел человека, для которого он – главный смысл жизни. Я порадовался за Барта. Даже теперь, не видя ее лица под вуалью и ее фигуры под черным платьем, я знал, что когда-то она была очень красива. Гораздо красивее моей бабушки Мариши, которая вряд ли могла сравниться с ней даже в юности.
Но… некоторые кусочки этой головоломки отсутствовали.
Джон Эймос Джексон – как он вписывался в общую картину? Почему любящая мать и бабушка, решившая порвать с прошлым и воссоединиться с детьми и внуками, притащила сюда этого злобного, темного человека?