– Иногда любовь – это не все, что нам нужно, – бесцветным голосом сказала мама.
Я был потрясен всем, что услышал. Миг за мигом я терял свою горячо любимую мать. С каждым ударом сердца я терял и отца, которого успел полюбить.
– Как вы узнали обо мне и Крисе? – спросила мама, снова повергая меня в смятение.
– Какое это имеет значение?! – выкрикнула мадам. Я все еще надеялся, что она не выдаст меня. – Я не тупица, Кэтрин, как я уже сказала. Я задала Джори несколько вопросов, выслушала ответы и прибавила к ним известные мне факты. Я не видела Пола уже несколько лет, а вот Крис, наоборот, всегда был рядом с тобой. Барт на грани умопомешательства от того, что Джори по своей невинности упускает из виду, потому что любит тебя. И ты еще думаешь, что я могу равнодушно взирать на то, как вы с Крисом губите юную жизнь моего внука? Я не могу позволить тебе подорвать его психическое здоровье и его карьеру. Отдай мне Джори, и я возьму его с собой на восток, где ему не будет угрожать взрыв этой информационной бомбы, которая вынесет вашу жизнь на первые страницы газет всей страны.
Мне стало плохо. Я незаметно приоткрыл дверь и увидел, что мама бледна как смерть. Она начала дрожать, а я уже давно дрожал с головы до ног, но в моих глазах стояли слезы, а в ее – не было ни слезинки.
Мама, как ты можешь жить с братом, если весь мир считает это безнравственным? Как ты могла обмануть Барта и меня? Как мог Крис? Всю свою жизнь я думал, что он такой хороший, такой заботливый… Грех… грех. Неудивительно, что Барт направо и налево болтает о грехе и наказании в аду. Барт опередил меня – он уже все знает.
Стоя на коленях, я прислонил голову к стене, всеми силами пытаясь удержать поднимающуюся к горлу рвоту.
Мама снова заговорила, с трудом сдерживаясь:
– Мысль о том, что Барта нужно поместить хотя бы на несколько месяцев в клинику, доводит меня до умопомешательства. Но мысль отдать Джори уже свела меня с ума. Я люблю обоих своих сыновей, мадам. Хотя вы никогда мне не доверяли в отношении своего сына Джулиана, я любила его и сделала для него немало. Любить его было нелегко, человек он был сложный. Но не я, а вы с мужем сделали его таким. Не я заставляла его до тошноты заниматься балетом, в то время как он предпочитал балету футбол либо другое занятие. Не я выдумала ему в качестве наказания лишение уик-энда и работу каждый день, вы с Джорджем выдумали это; в результате ваш сын никогда не имел ни дня для веселья и отдыха. Но заплатила цену за это именно я. Он желал, чтобы я принадлежала только ему; он не хотел видеть рядом со мною даже друзей. Он вспыхивал ревностью к каждому, кто бросал на меня взгляд, к каждому, на кого я только посмотрела. Представляете ли вы, что значит жить с человеком, который подозревает тебя в предательстве и обмане каждый раз, когда ты исчезаешь из поля его зрения? В результате обманула его не я – это он изменил мне. Я была верна Джулиану. Я не позволяла прикоснуться к себе никакому другому мужчине; он не смог бы сказать того же о себе. Более того, он волочился за каждым хорошеньким личиком. Потом он пользовался ими, выбрасывал, как ненужную вещь, а возвратясь ко мне, требовал ласки, восхищения, слов о том, какой он замечательный… Я не могу сказать, чтобы это было восхитительно, когда он весь был пропитан чужими духами… Временами он бил меня – вы знаете об этом? Он будто все время что-то доказывал самому себе… Тогда я не могла понять этого, но теперь я знаю: он хотел силой добиться любви, в которой вы ему отказали в детстве.