Она вновь стала упрашивать меня остаться и поговорить, но я решительно пошел вперед, думая, что сделал кое-что для защиты Барта. От чего его надо было защитить, я не знал.
В ту же ночь у Барта поднялась температура. Его завернули в термическое одеяло, которое работало как холодильник. Я видел, как папа с мамой переглядывались, касались друг друга руками, будто придавая друг другу силы. Оба сразу принялись растирать руки и ноги Барта принесенным льдом; они действовали будто единый организм, не сговариваясь, понимая друг друга без слов. Я склонил голову, тронутый их любовью и пониманием.
Мне хотелось бы рассказать им о даме в черном, но я обещал Барту молчать. В жизни Барта она была единственным другом, она подарила ему единственного его любимца… Но чем дольше я скрывал от них, тем сильнее они стали бы переживать ее внезапное вторжение в нашу жизнь. Отчего они не приняли бы ее появления, я не знал – я только предчувствовал.
Как хотелось мне быть мужчиной, уметь принять правильное решение, быть твердым!
Засыпая, я вспомнил слова, которые часто повторял папа: «Пути Господни неисповедимы».
Следующее, что я помню, – это лицо папы, который тряс меня и кричал:
– Барту лучше! Он поправится! Ему сохранят ногу!
* * *
Медленно, день за днем, распухшая до невероятных размеров нога выздоравливала; опухоль спадала. Постепенно и цвет кожи стал нормальным, хотя Барт так до сих пор ни с кем и не разговаривал, только бессмысленно глядел в пространство перед собой.
Однажды, завтракая вместе с нами дома, папа потер усталые глаза и сообщил нам нечто невероятное:
– Кэти, этому трудно поверить, но лаборатория обнаружила в культуре тканей, взятых из раны Барта, неожиданные микроорганизмы. Мы полагали, дело в ржавчине, и они нашли ржавчину, которая вызвала нагноение, но, кроме ржавчины, там обнаружен вид стафилококка, характерный для экскрементов животных. Тем более подобно чуду, что мы умудрились не допустить развития гангрены.
Мама, тоже бледная и усталая, склонила голову ему на плечо:
– Если бы здесь был Клевер, тогда бы я еще могла поверить…
– Ты же знаешь нашего Барта. Если даже за версту отсюда есть грязь, он обязательно найдет ее и поднимет. Кстати, вчера он снова бредил яблоком, так я купил и дал ему одно. Он бросил его на пол. Но когда я сказал ему, что на восток мы этим летом не полетим, он, кажется, обрадовался. – Папа посмотрел на меня. – Надеюсь, ты не очень расстроен, Джори. Нам придется подождать будущего лета, чтобы навестить твою бабушку, или, возможно, я смогу на Рождество вырваться с работы.