— Как выглядела та пустыня? — спросила я.
— О, прекрасных цветов. В основном она была красная, но это ничуть ее не портило. Все двери дома открыты, не настежь, но открыты. Большую часть дня ты проводишь под навесом возле дома. Под разными навесами — это зависит от времени суток. Это по-настоящему фермерская община, хотя, я бы сказала, скорее пастушья. Они пасут тысячи овец. Куда ни посмотри — везде овцы.
— А его семья? — спросила Эми.
— Очень милая. Безумно гостеприимная. Они сказали, что до меня Раф никогда не приводил домой девушку. Забавно было, когда каждый из них отводил меня в сторону, чтобы сообщить это. Очень смешно.
— Вы уже определились с датой? — спросила я.
— Весной, — сказала она. — В Париже.
Она взяла меня за руку. Это так похоже на Констанцию: она не хотела, чтобы ее счастье заставило меня тосковать. Она улыбнулась и посмотрела мне прямо в глаза. Я кивнула. Все хорошо. Все будет хорошо. Париж — тоже хорошо.
— Ни словечка от Того-чье-имя-нельзя-называть? — спросила Эми спустя секунду после того, как нам принесли «Скорпион». — Мы по-прежнему называем его так?
— Мы называем его мудилой, — сказала Констанция.
— Констанция! — расхохоталась Эми. — Ты назвала кого-то мудилой? На тебя плохо влияет Австралия. Вот тебе на!
— Мне плевать, — сказала Констанция, потягивая коктейль из огромного бокала. — Враги моих друзей — мои враги.
Я наклонилась и поцеловала Констанцию в щеку.
— Пустяки, — заверила я. — Он в прошлом.
— Раф сказал, что он отовсюду удалил аккаунты, — сказала Констанция. — Из Facebook, Instagram. И даже телефон отключил. Он исчез.
— Какого хрена? — негодовала Эми. — Кто так делает?
— Сменим тему, — сказала я.
— Погоди, ты с кем-нибудь встречаешься? — спросила меня Эми. — Хоть с кем-то?
Я покачала головой.
— Я свободная жрица. Легче было бы принести себя в жертву вулкану.
— Подруга, тебе пора возвращаться в игру.
— Я тоже так говорю, — сказала Констанция, не отрываясь от коктейля.
— Я серьезно, — продолжала Эми. — В смысле, хотя бы просто для разрядки. Иначе твоя киска ссохнется, как старая тыква.
— Киска? — спросила Констанция и залилась хохотом.
— Я много работаю, — сказала я. — Это все, что я делаю.
— Значит, хоть здесь все в порядке? — спросила Констанция. — Тебе нравится твоя работа?
— Она… интересная. Но в моей голове по-прежнему звучит голос Того-кого-нельзя-называть. Нью-Йорк — это тюрьма, которую мы построили своими руками, — сказала я устрашающим голосом. — Это не тюрьма, но и не пикник. В этом он был прав.
— Тебе нужно почаще выбираться куда-то, — сказала Эми, попивая коктейль. — Тебе неоходимо хобби.