— Со временем твоя рана заживет, — прошептала она. — Не полностью. Полностью она никогда на затянется, но ты сможешь жить дальше, обещаю. Джонни — тоже великая любовь для меня, понимаешь? Со временем все наладится, и у тебя тоже все будет хорошо. Возможно, по отношению к мужу я поступаю несправедливо, до сих пор вспоминая о моряке, но это так, и если бы я сказала, что ничего не помню, это было бы ложью. Не думай, что ты одна такая. Я встречала многих женщин, которые так же упустили любовь всей своей жизни. Ты будешь видеть его всю жизнь… В баре, в аэропорту. Что-то постоянно будет напоминать тебе о нем, и эта искра бесконечно будет разжигать костер.
Она улыбнулась. У нее были ласковые, добрые, уставшие глаза. Затем она взяла Джонни на руки. Я держала его за крохотный кулачок, пока женщина снова не улыбнулась и не встала.
— Спасибо, что посидела с ним, — сказала она. — У тебя доброе сердце, я в этом уверена.
— До свиданья, Джонни.
Она кивнула и взяла малыша поудобнее. Она растворилась среди разбросанных стульев и людей, пока бледное, словно луна, личико Джонни мирно лежало на ее плече.
48
Родители Констанции знали Джефферсонов, это было частью их дипломатической миссии во Франции, и именно в их владениях их дочь выходила замуж. Это было восхитительное место с роскошными садами и огромным каменным желтоватым георгианским особняком, который плотно сидел во главе кругового проезда из белого гравия. Пол Джефферсон учился в колледже вместе с папой Констанции, Билли, и сама идея того, что человек может быть настолько добр к дочери своего соседа по комнате — позволить провести у себя свадьбу, пускай и небольшую, — каким-то образом перекликалась с нашей девичьей дружбой. Мы сделали бы то же самое для своих подруг, никто в этом не сомневался. И когда в одну прекрасную апрельскую субботу миссис Глория Джефферсон провела Констанцию на второй этаж, чтобы помочь ей одеться, она открыла перед нами двустворчатые двери балкона, который выходил во двор. Там мужчины в синих комбинезонах расставляли стулья, а цветочница сбрызгивала водой фиалки, выбранные Констанцией.
— До чего же это красиво, — сказала Констанция. — Даже не знаю, как отблагодарить вас, Глория. Это именно то, о чем я всегда мечтала.
— О, я всю жизнь хотела провести здесь свадьбу, — ответила Глория. — У меня есть сыновья, но, к сожалению, они отказываются потешить мать. Может быть, с сыновьями немного легче в некотором смысле, но с ними не так весело.
Она была высокой брюнеткой с густыми волосами и крепкими широкими плечами. Когда-то она занималась плаваньем брассом и однажды, поздней зимой, на Олимпийских играх встретила своего мужа. Ее тело оставалось спортивным, поэтому меня не удивило, когда мама Констанции, Гейл, поведала нам, что Глория до сих пор плавает каждый день, чтобы поддерживать форму.