Констанция обняла ее. Констанция, прекрасная Констанция.
В силу своего характера Констанция не хотела приглашать ни визажиста, ни парикмахера. Она выбрала свое платье лишь из-за его простоты. Это было белое платье длиной до середины икры, со сборкой на талии и прозрачным кружевным корсетом. Из всего разнообразия обуви Констанция предпочла белые балетки. Стоя напротив большого зеркала, она воплощала собой идеальную невесту, а ее руки, держащие букет из цветов качима и ириса, слегка дрожали от волнения. Ее мама отправилась искать свое место, а мы просто стояли позади Констанции, пока она молча смотрела то на меня, то на Эми. Из окна слышались голоса, и музыка — джазовый квартет, естественно, для Рафа — тихонько зазвучала фоном, когда подруга развернулась к нам.
— Когда пройдет много лет, напомните мне, как счастлива я была в этот момент, — попросила она. — Напомните, если я вдруг забуду. Не давайте мне окрасить этот момент другой эмоцией. Что бы ни случилось между мной и Рафом, этот момент — настоящая правда, я чувствую это сердцем и прошу вас это запомнить.
— Обещаем, — сказали мы с Эми.
Настало время выходить. Пришла Глория и улыбнулась нам.
— Мы готовы, — простодушно сказала она.
Мы с Эми вышли на ковровую дорожку. Констанция не хотела затягивать свадебный марш, поэтому вышла почти сразу же после нас. Держась за папину руку, она шла, не отрывая взгляда от Рафа. Раф стоял рядом с мистером Джефферсоном, которого попросили провести церемонию.
Пока Констанция шла по дорожке, джазовый квартет молчал. Вместо этого звучала запись Йо Йо Ма[16], играющего одну из композиций Эннио Морриконе. Это была прекрасная утонченная мелодия. Констанция, я знала точно, любила виолончель и Йо Йо Ма чуть ли не больше всего на свете. У нее были все его записи, она часто слушала их дома и даже в школе, когда у нее было хорошее настроение. И теперь она заставила всех остановиться и послушать его чарующую музыку, восхититься ее красотой, прежде чем вернуться к празднованию.
Констанция мягко ступала по ковру, с улыбкой глядя на каждого из гостей и согревая ею всех до единого. У алтаря невеста поцеловала своего отца, тот прошептал ей что-то на ухо и снова получил поцелуй — до чего же нежный момент. Констанция подошла к маме и поцеловала ее. Затем она взяла за руку Рафа, и весь мир, казалось, замер.
Ксавьер Бокс пригласил меня на танец. Мы хорошо ладили и, должно быть, очень много выпили. На нем свободно висел галстук, а волосы торчали, словно щетинки щетки для обуви. Его глаза были влажными, но не от эмоций, а от количества выпитого им алкоголя. Я сбросила туфли и наслаждалась ощущением от гладкого, скользкого деревянного танцпола. Это было…