* * *
Карета палача, запряженная четверкой вороных коней, всегда была кошмаром для жителей России. Мрачная черная коробка с закрытыми окнами (после казни трупы увозились на ней же) внушала ужас не только женщинам, испуганно крестившимся при виде этого экипажа. Мальчишки прятались, едва завидев карету на улице. Даже тюремные стражники, которые частенько видели ее в тюрьме, и те отводили глаза, когда палач вынимал из кареты ящики с топорами разного размера и наборы наводящих ужас инструментов, предназначенных для того, чтобы сделать казнь как можно менее милосердной. Сам палач, как я предполагал, был скорее всего законченный садист. Я помнил, с каким наслаждением он волок Пугачева на плаху.
За час до рассвета двое стражников открыли ворота, и карета палача остановилась посреди двора. Стражники с опаской смотрели, как открылась дверца, но вместо огромной фигуры палача из кареты показалась массивная ручища и поманила стражников к себе.
Оба стражника дрожали, как испуганные кролики, но все же подошли неверной походкой.
И тут же нога, обутая в кавалерийский сапог, врезалась в лицо одного из стражников, и тот ничком повалился на камни. Другой стражник просто оцепенел, когда на него свалилось огромное тело палача с перерезанным горлом, а следом за ним из кареты показался… не кто иной, как атаман Волчья Голова. Со звериной ловкостью он схватил один из топоров, лежавших в карете, и метнул его в третьего стражника, спешившего закрыть ворота. Стражник был убит на месте, а два кучера в черном, сидевшие на козлах кареты, сбросили плащи, под которыми оказались волчьи шкуры, наброшенные на плечи.
— Казаки! — в панике закричал часовой на стене. — Казаки!
Дюжина стражников спала у себя в казарме. Услышав крики, они поспешно хватали оружие и выскакивали во двор, прямо под сабли казаков, стоявших у двери и рубивших солдат, словно капусту.
Солдаты в других казармах, услышав крики, похолодели от ужаса, не зная, сколько казаков напало на тюрьму, но зато они хорошо видели порубленных стражников во дворе, поэтому сразу забаррикадировали двери и приготовились к обороне.
Между тем Волчья Голова, не теряя времени даром, вломился в караульное помещение, где двое осоловелых от водки надзирателей даже не пытались сопротивляться. Полоснув одного саблей по шее и заехав эфесом в челюсть другого, Волчья Голова забрал со стола связку ключей.
Я слышал крики и лязг оружия и гадал, что происходит, когда шум стал громче, загрохотал засов на двери моей темницы, и на пороге возник Волчья Голова.
Помню, что я был ошеломлен и напуган, но мой инстинкт приказывал мне драться за свою жизнь. Но куда там было драться! Если я и успел поднять обессиленную руку, то Волчья Голова даже не обратил на это внимания. Он схватил меня за волосы и выволок в коридор, словно ребенок куклу.