Я отвел кинжал с мясом в сторону.
— Где она?
Горлов тяжело вздохнул.
— В N-ском монастыре, ждет казни.
Он замолчал и окинул меня взглядом, словно пытаясь определить, как тюрьма повлияла на мое состояние.
— А ты неплохо выглядишь после двух недель, проведенных в этой дыре.
Значит, я пробыл в тюрьме две недели. Я пытался осмыслить все происшедшее, но мне стало страшно.
— Горлов, — почти простонал я.
— Держись, Светлячок! — он положил руку мне на плечо. — Сначала они будут охотиться за нами, то есть за Волчьей Головой. Его известность нам только на руку. Все имперские разъезды двинутся на восток, чтобы отыскать его среди казаков.
Вся безнадежность положения, не только моего и Беатриче, но и моих друзей, сидевших рядом, разом обрушилась на меня.
— Горлов, ты же потеряешь все, что у тебя есть.
— Мне нечего терять. Ешь. У меня есть план действий.
* * *
Башни и колокольни N-ского монастыря словно вмерзли в морозное предрассветное небо. Завывающий ветер гулял по гранитным скалам и раскачивал верхушки деревьев на сплошном ковре леса, прорезанном одной-единственной дорогой, ведущей на север, к Санкт-Петербургу.
Мы вчетвером сидели на лошадях посреди деревьев на расстоянии ружейного выстрела от ворот монастыря. Ворота были открыты настежь. Из построек во дворе вился дымок, но не было видно ни души.
— Если я не ошибаюсь, они не должны были усилить охрану, — сказал Горлов.
— Если ты не ошибаешься, то это будет первый раз в жизни, — по привычке огрызнулся я, и Горлов сразу заулыбался. И, несмотря на все свои тревоги и боль в избитом теле, я не мог сдержать ответной улыбки.
Мы все были одеты как казаки, в накинутые на плечи волчьи шкуры. Лошади, которых привел Горлов, до того как украсть карету палача, были те самые, на которых мы ездили во время похода на Пугачева, только хвосты и гривы были подстрижены на казацкий манер. Горлов даже раздобыл казацкие седла, и теперь мы выглядели настоящими казаками.
— Ну что, друзья, — почти лениво сказал Горлов и с лязгом вытащил саблю. — Вперед!
Мы тоже выхватили клинки и во весь опор понеслись к воротам.
* * *
Мы застали их врасплох — никто не ожидал, что казаки могут появиться в этом мрачном месте, где и поживиться-то нечем. Но солдаты здесь были гораздо расторопнее, чем в тюрьме. Их спокойная служба в монастыре была наградой за былую доблесть в боях. Они мигом схватили сабли и ружья и попытались занять удобные позиции, когда мы ворвались во двор, размахивая саблями направо и налево. Может, они и были хорошими солдатами, но зато мы были отличными кавалеристами.