Я сразу же решительно подошел к печи и разжег ее.
Беатриче явно забеспокоилась, но не сказала ни слова, а я шепнул ей на ухо:
— Может, это наша последняя ночь в России, с людьми, которые рисковали за нас жизнью. Так давайте проведем ее в тепле и уюте.
Петр, стоявший у дверей, видимо, понял, о чем мы говорим, и одобрительно улыбнулся. Он был готов бодрствовать и охранять нас хоть всю ночь. Зато Горлов чувствовал себя явно не в своей тарелке. Он часто подходил к окнам, выглядывал и опять садился на место, пока, наконец, не выдержал.
— Проедусь-ка я вокруг, — словно между прочим сказал он, но я слишком хорошо знал его, чтобы меня мог обмануть этот спокойный тон.
— Что-то заметил? — тихо спросил я, остановив его у дверей.
— Нет. Просто на всякий случай.
— Горлов, кому ты это рассказываешь? Что случилось?
— Н-не знаю. — Он явно был смущен. — Мне почему-то кажется, что за нами следят.
— Кто?
— Да не знаю я, — с досадой ответил он. — Просто такое чувство. Когда я уезжал из Санкт-Петербурга, то решил, что мне просто померещилось, а теперь не знаю, что и думать. Лучше все-таки лишний раз проверить, так что я проедусь вокруг, на всякий случай.
Беатриче помогала готовить ужин, и я невольно залюбовался ее грациозными движения ми. Не удержавшись, я обнял ее сзади за талию. Она на секунду замерла, но потом, ласково коснувшись моих рук, выскользнула из объятий. Только тогда я понял, как она нервничает, осознавая опасность, которой мы подвергаемся. Мартина Ивановна тоже сидела как на иголках, и, скорее всего, именно этим объяснялась ее бледность.
Горлов вернулся мрачнее тучи.
— Всадники на дороге, примерно в часе езды отсюда. Я залез на дерево и видел стаю птиц, которых они спугнули.
— Имперская кавалерия? — предположил я. — Но может, они двигаются в другом направлении?
— Может быть, — буркнул Горлов.
Мы поужинали сухарями, сыром и фруктами, которые привезла Мартина Ивановна. Ужин удался на славу, а вот разговор не клеился. Все с тревогой прислушивались к звукам снаружи. Нет, мы, конечно, пытались завести беседу, но стоило кому-то на секунду отвлечься, как всем уже мерещился какой-то шум. Поэтому неудивительно, что ужин закончился очень быстро. Горлов поднялся.
— Ну что, поехали?
— Поехали, — согласился я. — Сани на месте?
Петр молча кивнул.
Мы погасили огонь в печи и вымели золу. Местным крестьянам не поздоровится, если кавалеристы подумают, что они здесь грелись у печи, сжигая деревья из царских лесов.
Беатриче погладила Тихона по голове и повернулась к Мартине Ивановне.
— Спасибо за все.
— Езжайте с Богом. Пусть у вас все будет хорошо.