* * *
Покончив с пробами, офицеры спускаются к обеду. Опаздывать к общему столу считается дурным тоном – распорядитель кают-компании, старший офицер корабля, может отправить провинившегося восвояси за неуважение к сообществу. Это не означает лишения обеда, «наказанный» может вернуться после окончания трапезы, но откушивать ему придется в одиночестве. Исключения делались для тех офицеров, кто руководил срочными работами, а также для Андрея – как человека не морского, гостя и вообще пришельца из будущего, не знакомого со строгими флотскими традициями.
Андрею не хотелось снова оказываться в числе опоздавших и ловить на себе снисходительные взгляды – мол, что ожидать от сухопутной крысы? Но он все же позволил себе задержаться на несколько секунд и полюбоваться видом кораблей, идущих в походном строю.
«Владимир» возглавлял колонну. Вторым мателотом шел «Крым», за ним – «Громоносец». На правом крамболе у него резал черноморскую волну «Морской бык», имея в кильватере «Бессарабию» и «Вобан». За «французом» пристроился «Херсонес»; замыкала колонну «Одесса».
– Пойдемте, Андрей Геннадьич! – донеслось от трапа. – Буфетчик к обеду открыл превосходную мадеру, зазеваетесь – на вашу долю не хватит, будете пить бессарабскую кислятину!
Да, подумал Андрей, время марочных крымских вин еще не пришло. Граф Воронцов не так давно начал разводить в своих имениях Алупка, Массандра, Ай-Даниль и Гурзуф отборные сорта винограда, и слава его погребов не успела еще прогреметь по всему миру. А вот рислинг с виноградников Шабо, возделываемых потомками швейцарцев и французов, приглашенных в Бессарабию Екатериной, имеется в избытке. Хотя до крымских сортов ему ох как далеко…
Он еще раз окинул взглядом кильватерную колонну и поспешил в кают-компанию.
III
Крейсер II ранга «Алмаз».
4 октября 1854 г.
Мичман Красницкий
С тех пор как англичанин Чарльз Берд в 1815-м прокатил царицу по Финскому заливу на пароходике, а потом взялся строить суда на механической тяге, прошло около сорока лет. На больших реках – Волге, Каме, Дону, Днепре – возникли первые ростки пароходного сообщения. По Волге вовсю ходили кабестаны и забежки[15], а в 1821 году пароходик «Пчелка», перетащенный через днепровские пороги, пришел и в херсонский порт. В Николаеве на казенной верфи помаленьку осваивали пароходное дело: буксиры и каботажные пароходики бороздили днестровский лиман, Черное и Азовское моря. Машины и котлы «сундучного», берегового типа, а потом и галерейные, с дымогарными трубами, везли издалека, с Ижорского казенного завода, с завода Берда в Санкт-Петербурге, из-за границы. В Николаеве своих машин не производили, зато могли отремонтировать любой агрегат, хоть российского, хоть иностранного производства.