– …предал интересы Франции, бросил ее в горнило бессмысленной, преступной войны с Российской Империей…
Адмирал Буа-Вильомэз говорил, делая большие паузы, чтобы переводчик мог повторить его слова по-русски:
– …не все преступления узурпатора: он заключил союз с извечным врагом Франции, Великобританией! И за английское золото послал нас с вами умирать на другой конец Европы! Будто мало настрадались наши отцы и деды в снегах России, будто недостаточно прекрасной Франции кровавого урока, полученного сорок лет назад? И снова русские и французы убивают друг друга ради того, чтобы богатели торгаши, засевшие за Ла-Маншем, и их турецкие клиенты! Так не бывать же этому! Пора наконец примерно наказать предателя, навлекшего на наши народы бесчисленные беды, а заодно – дать отпор островному пауку, разжиревшему на крови и золоте, высосанном из половины мира!
Красиво излагает, собака, подумал Андрей. Голову можно дать на отсечение – недели не пройдет, как текст речи получат редакции всех сколько-нибудь влиятельных европейских газет. И хорошо, и правильно – пусть джентльмены откушают того блюда, что приготовили для других. Союз между Францией и Россией при нейтральной Австрии и приведенной к ничтожеству Турции – вот он, страшный сон королевы Виктории…
– …хочу выразить уважение нашим вчерашним противникам, доблестным русским матросам, солдатам и офицерам! В который раз они продемонстрировали, что Российская Империя и Франция – это последние оплоты рыцарства и благородства в нашем мире! Не то что трусливые и подлые «просвещенные мореплаватели», бросившие союзника при первой опасности! Франция получила горький урок – островному волку нельзя верить, сколько бы он ни рядился в овечью шкуру!
Переводчик умолк. На несколько секунд над бухтой повисла мертвая тишина, а потом небо дрогнуло от приветственных криков. Кричали матросы на реях линейных кораблей и офицеры на палубах, им вторили с берега толпы горожан. В глубине бухты, там, где стояли концевые корабли всех трех колонн, заворочался пушечный гул – и накатился ближе, ближе, по мере того как корабли один за другим окутывались облаками дыма. И, словно по их сигналу, над гаванью пронеслись в строю клина три гидроплана, выпуская одну за другой разноцветные ракеты.
– Марченко и Энгельмейер, – прокомментировал Эссен. – А ведущим – Качинский. Не удержался все-таки Викториан Романович, говорит: «Раз уж я все события пропустил, в лазарете провалялся – дайте хоть напоследок слетать, сверху поглядеть на этот Севастополь!
– А Борюсик ему и отвечает, – подхватил Лобанов-Ростовский, – «Отчего ж напоследок-то, господин лейтенант? Оставайтесь, еще и авиагруппой покомандуете! У нас как раз три аппарата, а одного пилота недостает!»