– А не похрен? – хмыкнул Белых. – С радаром вы любой дозор обойдете!
– То-то ж и оно, что нет. «Адамант» остается обеспечивать связь и держать блокаду Евпатории. Пока он там – ни в бухту никто не проберется, ни оттуда не сбежит. Вон третьего дня французский шлюп попытался ночью уйти, так Никитка его засек, навел «Алмаз». Даже снарядов тратить не пришлось – причесали шканцы из пулемета, лягушатники белый флаг и выкинули.
– То есть пойдете без локатора и авиаразведки? – уточнил Белых. – Хреновенько…
– Локатора точно не будет, это вам на «Улиссе» лафа. А воздушная разведка есть: «Херсонес» переделали в авиатендер, так что у нас аж две этажерки. Авиаторами командует Эссен – отличный, кстати, мужик, скоро познакомишься.
– Это каждый раз спускать на воду и ждать, пока взлетит? – Голос Белых был полон скепсиса. – Не, ну не жлоб ли Кремень? Мог бы вам Леху с «Горизонтом» отстегнуть, нафига он в блокаде? Много вы навоюете с этажерками!
– Немецкий рейдер «Вольф» во время Первой мировой в Тихом океане очень даже неплохо навоевал. А Черное море поменьше будет. Конечно, с беспилотником оно способнее, но Фомич ни в какую – нужен, и все! Да и Кремень уперся.
– Еще бы! Чтобы наш кап-два корабельное имущество отдал? Только не понимаю, зачем им беспилотник? Плацдарм можно и с летающих лодок рассмотреть…
– Да понимаешь, не хотят они устраивать штурм. Подтянут из Севастополя тяжелые мортиры и раскатают с закрытых позиций. Для корректировки «Горизонт» – в самый раз, это тебе не допотопная «эмка»!
Несколько секунд рация молчала. Когда Белых снова заговорил, голос у него был недовольный:
– Ну и на кой нужны эти мортиры? Врезать шрапнелями, всяко больше толку, чем от чугунных бомб. Слушай, майор, что у вас там творится, а? То Кремень с Фомченкой сопли две недели жевали: «вмешиваться не вмешиваться», то какие-то поддавки затеяли. Делов-то: «Алмаз», «Заветный» и «Адамант» втроем всю эскадру могут на дрова разобрать, а армия сама лапки кверху. Но нет – мины какие-то, линейный бой, блокада, мортиры… Делать нечего?
Андрей усмехнулся. За три дня, проведенных на «Адаманте» и «Алмазе», он и не такого наслушался.
– Все бы вам пальбу устроить! Трах-бах, вдребезги-пополам, а что дальше делать – подумали?
– А что? – удивился Белых. – Дальше война закончится.
– А то, что артпогреба не бездонные. Я понимаю, что пять-шесть сто двадцать мэмэ – и все, капец любой здешней посудине. На «Алмазе» их десятков по восемь на ствол, считая шрапнели и бэбэхи, эскадре хватит с лихвой. А потом что – оставаться с пустыми погребами? А если еще одну эскадру пришлют?