«Вот куда ветер дует! — подумал Грибов. — Хотят, чтобы я поддержал „Нью-Кольерс“».
— Будем точны, — сказал он. — Мы требуем уничтожить бомбы, орудие убийства. А мирная атомная промышленность пусть развивается на здоровье. Уран нужен атомным электростанциям…
Старик нахмурился:
— Атомные электростанции нерентабельны у нас. Тепловые дешевле. Уран не может конкурировать с углем и нефтью. Но одиннадцать катастроф по двадцать зарядов на каждую — это надежный рынок. Ведь землетрясения будут всегда. Вероятно, вы и сами не отказались бы вложить свои сбережения в урановые акции.
«Что за человек мой собеседник? — раздумывал Грибов. — Маклер, что ли? Или биржевой игрок? Так или иначе, нельзя давать ему никаких обещаний. Может, он спекулировать будет, опираясь на мои слова? Потеряет деньги, претензии предъявит…»
— Сбережений у меня нет, — сказал он. — А труд я вкладываю в советское хозяйство. И надежно обеспечен советским хозяйством на всю жизнь. Пока работаю, получаю жалованье, не смогу работать, получу пенсию. Насчет ваших сбережений советы давать не рискую. Но учтите: в технике к цели ведут разные дороги, инженеры выбирают самую доступную. Но самая доступная — не всегда самая легкая, самая близкая и экономичная. Сейчас-то мы спешим, землетрясение держит нас за горло, нет времени выбирать и совершенствоваться. Знаете, как в хирургии: уж если гангрена началась, надо резать не откладывая. Вот мы и режем: ломаем кору, тратим уйму зарядов. Но хирургия — крайнее средство. Если время позволяет, надо думать о лечении, даже профилактике.
— Но лечить все равно вы будете атомными бомбами?
— Не обязательно, лучше не бомбами. Для профилактики требуется какой-то режим, подземная гигиена что ли. Мысль устремится в глубину, к воздействию на мантию. Скважины понадобятся, безусловно, бурение понадобится. Но взрыв — это грубое средство, бомбы — это кулак, кувалда. Кувалда неподходящий инструмент в медицине земной и подземной.
— Следовательно, урана понадобится меньше, — мрачно проговорил старик. — А у нас развитая индустрия, заводы, десятки тысяч людей кормятся ураном. Все они будут разорены, их жены и дети обречены на голод.
«Типичный довод капиталиста», — подумал Грибов. А вслух сказал не без раздражения:
— Я представляю себе, что в старину, когда пирата вешали на рее, женушка его причитала: «Ах я бедная, горемычная! Кто накормит моих детушек?» А мне лично не жалко женщину, даже добросердечную и добродетельную, если ее кормит разбойник. Что касается рабочих, на них не сваливайте. Рабочий охотно станет за мирный конвейер.