Настоял, чтобы на аэродроме была звуковая камера. Были высказаны скептические замечания — вряд ли Черчилль будет делать какие-то заявления. Я, однако, был убежден, что интервью состоится. Западные политические деятели обычно, выйдя из самолета, ищут глазами репортерский микрофон.
Мы прибыли на центральный аэродром на Ленинградском шоссе в два часа дня. Часа за три до предполагаемого прилета. Нам сказали, что встречать Черчилля будет Молотов.
— А это еще что? — резко спросил меня товарищ, от одного взгляда которого мы на съемках замирали.
— Звуковая камера. Будем брать интервью у Черчилля.
— С кем согласовано? — спросил товарищ.
— Согласовало наше начальство, не знаю, точно с кем, — не растерявшись, ответил я.
Мой ответ удовлетворил полковника. У авиаторов мы узнали, что самолет вылетел из Тегерана в шесть тридцать утра. Маршрут полета пересекает Каспий и Баку, мимо дельты Волги в обход Сталинграда через Куйбышев к Москве. Полет беспосадочный, но возможна посадка в Куйбышеве.
Впервые в жизни Уинстон Черчилль, давнишний враг Советского Союза, посещал нашу страну. Много лет спустя, в четвертом томе своих мемуаров он, вспоминая об этом полете, писал:
«Я размышлял о моей миссии в это угрюмое, зловещее большевистское государство, которое я когда-то так настойчиво пытался задушить при его рождении и которое вплоть до появления Гитлера я считал смертельным врагом цивилизованной свободы. Что должен был я сказать им теперь?..»
Английский премьер летел над нашей страной, истекающей кровью в борьбе с гитлеровскими полчищами, немцы подходили к Кавказу, к Волге, у каждого советского человека на устах был один вопрос: «Где второй фронт?»
Черчилль сознавал трудность своей миссии. Сказать русским, что в 1942 году второго фронта не будет, туманно пообещать, что он будет лишь в 1943 году… В своих мемуарах Черчилль вспоминает о веселых стишках, сочиненных в Тегеране генералом Уэйвеллом, последняя строка каждого четверостишия заканчивалась фразой: «Не будет вам второго фронта в 1942 году…»
…На зеленое поле аэродрома одна за другой въезжали машины, из которых выходили генералы, дипломаты. Видимо, прилет Черчилля состоится в обстановке строжайшей тайны — на аэродроме ни одного корреспондента иностранной и советской прессы, исключая двух фоторепортеров и киногруппы.
Среди прогуливающихся по траве аэродрома много английских, американских офицеров в военной форме. Вдоль бетонной дорожки выстроился почетный караул с оркестром. Красноармейцы — в стальных касках, вооружены автоматическими винтовками. Установив звуковую камеру, я отфокусировал ее на подготовленную точку, провел на земле черту.