Легли. Петька, непоседа-парень, все это время желавший пообщаться с Янисом, пропустил его к стене, а сам расположился с краю. Не прошло и минуты, зашептал ему на ухо:
— Ты женатый? Я вот тоже неженатый. Тятя хочет меня на Томке Синюхиной женить. Говорит, пора, двадцать один год уже. А на хрена мне Томка? Мне Вера Мишукова нравится. Люблю я ее, с ней хочу жить.
— Мишукова, — вспоминая фамилию, проговорил Янис. — Это тот…
— Да. Николай Мишуков, что в прошлом году потерялся, дядька ей родной по матери… — И возмущенно продолжил: — Томка как казан для опары, толстая и неповоротливая. Телега, да и только. Тятя сердится, два раза меня лупил, говорит, никакой Верки, она безотцовщина, нагулянная. Если по стопам матери пойдет, таскаться со старателями будет. У Томки-то батя большой дом имеет, трех лошадей, две коровы. А у Верки одна коза да собаки. В тайгу Верка ходит, соболя промышляет. Вот и скажи, как мне быть?
— Не знаю… — задумчиво ответил Янис. — Сам решай.
— Как решать-то? К Верке-то не убежишь, тятя Фрола вон приставил, караулят. Пригрозил, что ребра сломает, если сигану. На Покрова свадьбу назначили с Томкой. А у тебя-то девка есть?
— Есть.
— Ну и как она?
— Что как? — не понял Янис.
— Ну, это, грудастая? А на лицо? Целовались? Я с Веркой много раз целовался. А вот потрогать не разрешает, говорит, после свадьбы хоть ложкой хлебай. А ты как со своей?
— Да никак…
— Почему?
— Не видел ее два года.
— Что, тоже тятя не разрешает жениться?
— Нет, разрешал. Нету у меня сейчас отца.
— Помер, что ли?
— Забрали… Вместе с братьями.
— Во как! — вполголоса воскликнул Петька, разбудил заснувшего брата.
— Ща по шее получишь! — сонно пробурчал Фрол.
Петька замолчал, дождался, когда тот засопит носом, опять стал выспрашивать:
— За что забрали-то?
— Ну ты спросил… Сам не знаю. Никто не знает.
— Да уж. У нас вон тоже с приисков человек двадцать увели. Не знаем, живы ли… А ты как?
— Мать с сестрой упредили, успел вовремя сбежать. — И, почувствовав дружелюбие и простоту Петькиного характера, вдруг открылся, доверился: — Два года в тайге отсиживаюсь. Только ты это, не говори никому.
— Два года? — подскочил на локте тот.
— Ща встану, морду наколочу! — с соседних нар пригрозил Фрол.
Петька опять примолк на некоторое время, подождал, когда тот захрапит, продолжил:
— И как ты там, в тайге, один-то?
— Вот так вот и живу, — с тяжелым вздохом ответил Янис.
— Я бы тоже в тайге пожил, — начал мечтать Петька. — С Веркой. Сбежал бы от тяти, да стал бы жить, чтобы никто не учил.
— Кто тебе мешает?
— Дак вон спит, холера, — намекая на брата, тяжело ответил ночной собеседник. — Никакого ходу не дает. Два раза бегал к Верке — она на соседнем прииске живет. Догнал черт, надавал по бокам, да тяте рассказал. Ему что? Он женатый на Аньке Ивановой, двое ребятишек у них. Анька красивая, хорошая, так ему и горевать не приходится. Пока он тут, она все в доме волокет: по хозяйству, с ребятишками, да и вообще хозяйка хорошая. А мне как быть? Томка вон воды с речки на коромысле принести не может.