– Не понимаю, – пожаловался король.
– Разберётесь. Вы пока что переварите то, что утром я с братией, если сбудется по придуманному, вломлюсь в особняк Одона де Сага, учиню переполох, но это будет попусту, для отвода глаз. Патор всех нас, знамо дело, за самоуправство в тот же день по голой жопе, до костей… гм… пожурит. Ну да ладно. Пока мы станем шуметь и допекать извечного вашего и королевы родственного недруга, иные багряные полезут вот сюда и сюда. – Кортэ подчеркнул ногтем два имени в своих листках и мельком показал королю. – Там подвалы – аж тесны от золота… Неклейменого. Но, если я каким-то чудом неправ в догадках, если там – пусто, то дурак я окончательный, и место мне на помойке, с нищими в обнимку. Сам за глупость свою отсыплю вам да патору ожидаемые деньги. По полсотни каждому выйдет.
– Что?
– Пятьдесят тысяч каждому, – усмехнулся Кортэ, глядя прямо в глаза королю. – Но я прав, и вы получите больше, кроме золота и всё серебро с метками, полагаю, лежит там. Якобы ваше серебро, якобы изводимое вами на подкуп людей Изабеллы. На разбой в землях её вассалов, на пожертвования черным и подстрекание их к розни с орденом багряных, а далее – на поддержку нового патора, который вам милее Факундо. У Виона был полон кошель серебра. Без меток, но я думаю, природа в нем та же. И рука серебром распоряжалась – одна. Жаль, в золоте я понимаю больше, чем в дворцовых делах. На Изабеллу надеюсь, она разберет, что к чему. – Кортэ вырвал из сшивки несколько листков. – Ей вот, для размышлений. Должники и их свежие долги.
Король принял бумаги, просмотрел длинные столбики сокращенных имен и урезанных до одной-двух букв титулов, соседствующих с цифрами и датами. Усмехнулся, отмечая размах дела.
– Башня не так давно нанимала тебя убить Ноттэ, обещала всего-то три тысячи золотом, как я слышал. Зачем тебе, при таком состоянии – жалкие крохи и рабство найма?
– Два года назад? Мне пообещали эсток Ноттэ, я загорелся, я бы и даром полез в драку… нет, даром не полез бы, торговаться я умею. Патор Паоло тоже был жадный жук. – Кортэ расхохотался, подхватил бочонок и слил остатки сидра себе в кубок. – Он со мной рассчитался векселем, выписанным у одного из моих поверенных! Смешно… Как Ноттэ не стало, я от смеха аж рычал, так был зол. Ну и завёл порядок: приглядывать за долгами и должниками. Грешен, надоело мне это занятие, нудности не терплю. Вот и забросил слежку. Иларио пристрастил меня к книгам, я его – к сидру. Мы спорили о душе и вере. А надо было золотишко-то из виду не упускать. Вон: даже по этому отчету заметно, за год орден Зорких набрал в долг столько, что всеми землями обителей не рассчитается.