Несколько забавно замечать оттенок патернализма, отцовского чувства, в отношениях между здоровенными, могучими норвежцами и их невысоким, немолодым, «неярким» ярлом. Ватага, братство не могут управлять кораблём — нужен кормщик, не могут эффективно воевать — нужен командир. И отряд постепенно превращается в семью, в «отцы и дети». «Равные» — потомства не оставляют.
«Голому собраться — подпоясаться» — русская народная… — А одетому «в любовь и дружбу», в паутину мира?
* * *
На берегу приняли швартов, «Ласточку» подтянули к пристани, мы встали, собираясь спрыгнуть на мостки вслед за нашими спутниками. И тут я выдал упорно копошившуюся в мозгу мысль:
– Решать вам. Надумаете уходить вверх по реке — неволить не стану. Вниз — не пропущу. И ещё… Прошёл год со смерти Володши. Княгинино вдовство… срок кончился. У меня есть попы. Если примешь веру православную, ежели охота будет, то и обвенчают вас. По закону христианскому. А весной… придёшь в Гданьск не… седатым полюбовником блудливой вдовушки, не слугой, хоть бы и верным, безместной княгини из-за печки, а мужем венчанным. Законным зятем князя Собеслава. С привенчанным сыном, рюриковичем-пасынком.
Сигурд дёрнулся. Кажется, нечто подобное он обдумывал. Не обязательно применительно к Гданьску — в основании собственного дома, где бы он не был, должны быть законные наследники от венчанных супругов.
Всё так же молча, пожёвывая губы, он сошёл на землю.
* * *
– Циля, а шо это у нас сегодня на обед?
– Картошка в депрессии.
– Шооо?
– Ну, пюре. Вроде картошка как картошка, но такая подаааавленная…
Картошки здесь нет. Но ярл выглядит… пюре-образно…
До сих пор я не сталкивался с такой разновидностью переселенцев. Ко мне приходили «голые и босые». Гонимые голодом, угрозой смерти. Нищие. Которых я кормил и одевал, лечил и учил.
Здесь «понаехальцы» — люди состоятельные. Что делать с такими?
У них есть шубы и серебро, слуги и оружие. Ресурсы. Их собственные. Которые они будут использовать. Себе на пользу.
Насколько их понимание об «их пользе» совпадает с моим пониманием «моей пользы»? Несовпадение — неизбежно. Конфликты — обязательны. Их ресурсы — повысят число и жёсткость.
Они восстанут против меня. Восстанут в надежде на свою победу.
«Обманутые надежды» — я их всё равно перережу. Но — цена?
«Знал бы где упадёшь — соломки подстелил бы» — русская народная…
Какая «соломка» надобна в этом случае?
Их имущество, по большей части, мне не нужно. Куда мне девать, например, их боярские шапки? По ёлкам развешивать? А оставить… Эти люди будут в них красоваться. Воспроизводить своим видом систему «святорусских ценностей». От которой меня тошнит. Мои люди будут пытаться стать похожими на этих… вятших. Так же нацепить «гайки» из золота — на пальцы, «ошейники» из серебра — на шеи… Хвастать родовитостью, богатством, платьем… Не делом.