Предчувствие недоброго снова шевельнулось в Дункане. Наставник — единственное существо, которое могло поддержать, развеять мрачные мысли, стоял поодаль, хмуря и без того сомкнутые брови.
— Пошли.
Стены сот были не маленькие — около метра шириной. По ним, как по своеобразным дорожкам, спустившись с возвышения, двинулась группа.
Нагнетая обстановку, все происходило в полном молчании.
Трегарт взглянул вниз. Там, в сотах, на каменном дне, отстоящем от верха на десяток метров, копошились… живые существа.
Вот, похожий на осьминога, узник тянет к нежданным посетителям слабеющие щупальца. Вот заросшее зооморфное создание беззвучно взывает, открывая и закрывая пасть. Вот женщина, в лохмотьях, провожает процессию безумными глазами.
Этого уже Трегарт не мог выдержать, нарушая строй, он подбежал к наставнику.
— Где мы? Что за место? Кто эти несчастные?
— Преступники, а это — маленькие руки обвели планету, — тюрьма.
— Тюрьма? Планета-тюрьма? — Дункан с трудом представлял, за какие прегрешения живых, мыслящих существ можно обречь на… такое!
— Сама природа создала данный мир, а может… цивилизация древности, мудрее нас. Не только мы пользуемся, многие расы, народы. Почти идеальное место для наказания. Наши ученые установили — время в сотах течет циклично с интервалом в десять дней. Узники изнывают от жары, жажды, голода, потом раз — и все с начала. Но самое страшное — они помнят предыдущие циклы, они чувствуют течение времени, чувствуют и сидят здесь… десятилетиями, пока циклы не прекращаются.
— Но это же… это же…
Процессия замедлила ход, Трегарт едва не налетел на широкую спину впередиидущего охранника.
Они выстроились на стене. Трегарт опустил взгляд — ячейка под ними была… пуста.
— За нарушение законов Гильдии, — голос Гмем Канна глухо звучал в окружающей тишине, — за преступные замыслы и действия, направленные против нее… бывший агент Эдон Данас приговаривается к заключению… в сотах!
Только теперь до Дункана дошел весь ужас происходящего. Не до него одного.
Несчастный, в форме без нашивок, словно очнувшись, дернулся всем телом.
— Нет, нет, только не соты! — он упал на колени. — Не оставляйте меня здесь! — он плакал. Зрелище не для слабонервных — плачущий взрослый мужчина. — Лучше убейте!
Охранники обхватили содрогающееся тело, и… столкнули вниз.
Как показалось Дункану, он летел долго, невообразимо долго, пока безжизненный куль, бывший некогда нормальным человеком, не коснулся каменного пола.
Разбился!
Нет, тело шевельнулось, подтянулись ноги, принимая позу зародыша. И он, оно продолжало плакать.