Задав еще по паре-тройке отвлекающих вопросов, они удалились. Действо началось незамедлительно. Один из пациентов стал прикладывать к линейке лекало, а второй внимательно следил за результатами. Глаза у испытующих стали округляться и в глазах у них появилось озадаченно-восхищенное выражение… Это было еще ничего, но вот когда у одного от возбужденного усердия в удивленно приоткрывшемся рте показался кончик языка… Пришлось быстренько смотаться на уединенную лестницу, по которой, сразу же после закрытия двери на этаж, прокатился громкий веселый хохот…
— Мда… Говоря солидно и без нецензурных выражений, имеет место пушной зверь песец.
— Это, пожалуй, не простой, а очень даже лютый песец — язык-то как высунулся!
На лестнице раздался новый взрыв хохота. Когда его раскаты смолкли, что случилось отнюдь не сразу, разговор продолжился.
— Не, блин, чему их не то, чтобы в институте, а даже в школе учили!
— Да… не знать, что для абсолютно любой кривой касательная в нижней точке всегда горизонтальная…
— Вообще, по большому счету, тут плакать надо… Куда ж мы идем-то?
— Эх… если раньше с развитием цивилизации народ умнел, то сейчас это ни хрена не так…
До собеседников донеслись шаги, уже довольно близкие. В таком веселье услышать их заранее было довольно сложно. Показался не кто-нибудь, а председатель в сопровождении пары охранников.
— Плакать действительно надо… Чего, на самом деле этого не знают? — послышался вопрос председателя.
— Именно так! — дав знаком Ростецкому указание помалкивать, сказал Николай. Мы тут недавно двум товарищам как бы между прочим сказали, что на лекалах специально нарезают очень особые кривые, у которых касательная в нижней точке всегда горизонтальная…
— А они что? — довольно сильно заинтересовался председатель
— Ну, пока линейки к лекалам прикладывали, мы еще как-то держались, но вот, когда один при этом от усердия высунул язык, не выдержали и сюда убежали…
— Да… я бы, пожалуй, и сам не выдержал. Где именно эти товарищи сидят, от этой двери будет видно?
— Должно быть видно, четвертый стол направо.
Председатель подошел к двери и выглянул вправо. За какие-то жалкие секунды даже на его отнюдь не приспособленной к передаче чувств спине отчетливо отразились сосредоточенность поиска, любопытство, за которым последовало немедленное обалдение, после чего спина затряслась и председатель отшатнулся от двери в хохоте.
— Чего? Что там такое?
— Они… они… они же там до сих пор… с очень круглыми глазами линейки прикладывают!
— Гос-с-с-поди…
Вопреки общему согласию относительно того, что надо бы плакать, на лестнице раздался новый продолжительный взрыв хохота.