Ошибочка вышла (Леонова) - страница 15

— Придурок, — в сердцах выругалась она, пытаясь проскочить мимо, но была неожиданно остановлена в дверях одной лишь вытянутой рукой, преградившей ей путь.

— Какого черта? — закипела она, срываясь. Но понимая, что он ее не пропустит (и откуда только сил взялось в хрупком теле ее подруги), Катя попыталась захлопнуть перед собой дверь. И снова ее попытка оказалась неудачной, потому она была вынуждена развернуться и уйти вглубь своей комнаты. — Господи, ну почему именно ты, не кто-нибудь другой, а ТЫ?

— Тебе было бы легче, если бы вместо меня в теле Ирки оказался какой-нибудь маньяк?

— Потапов, вместо тебя кто угодно, — злобно прошипела она. — Итак, я жду ответа.

Она развернулась к нему и, сверкая глазами, выжидательно сложила руки на груди. А он даже залюбовался ею — настолько прекрасной в своем праведном гневе была эта валькирия. Конечно же, в одном полотенце вокруг нагого тела она была еще интереснее его все-таки мужскому взгляду, но так было намного лучше — он не отвлекался ни на что иное, кроме ее пылающих глаз и заострившихся черт симпатичного лица.

— Катюх, я действительно здесь ни при чем, — начал он. — Сам не понимаю, как такое вообще возможно. Чертовщина какая-то. Уснул собою, а утром проснулся уже таким вот.

— Как давно? — требовательно повторила Катя, не удовлетворившись подобным ответом.

— Ну, дней восемь уже…

— Восемь дней? — задохнулась от негодования девушка. — Восемь? Уму непостижимо. И вы все эти восемь дней держали меня за полную дуру?

— Кать, погоди, я все тебе объясню…

— Да уж, потрудись, а то меня одолевает дикое желание прибить вас обоих. Тебя, и… Ирку, когда я до нее доберусь. Это все та безумная магия, на которую она так уповала?

— Как это ни странно, да. Она проводила какой-то нелепый обряд приворота, но что-то перепутала, и вот теперь вместо нее перед тобой стою я, а она в моем теле пользуется всеми благами моего заслуженного отдыха.

— Хочешь, чтобы я тебя пожалела? — язвительно спросила Катя.

— Хочу, чтобы ты помогла нам разобраться в этой ситуации.

— Ты прекрасно все эти восемь дней обходился без моей помощи.

Катя и сама не знала, что заставляло ее быть такой язвой рядом с этим человеком. Их взаимная неприязнь слала уже притчей во языцех. Кирилл Потапов стал главным и единственным раздражителем всей ее жизни. С тех самых пор, как его семья поселилась по соседству с семьей Иры и ее старший брат сдружился с соседским мальчишкой, ставшим его одноклассником. Ира с Катей были неразлучны с детства, с тех самых пор, как вместе сели за одну парту в первом классе. Так они и окончили за одной скамьей университет, а потом и на престижную работу вместе поступили. С Иркиным братом — Филиппом — Катя дружила, а вот с его лучшим другом Кириллом так и не смогла найти ни единого повода хотя бы для ровного общения. Все вокруг смеялись, что они оба тайно влюблены друг в друга, вот и цепляются, но правда состояла лишь в том, они оба действительно до предела раздражали друг друга. Кирилл был образчиком самого настоящего хулигана и бездаря в Катином добропорядочном понимании, а для него самого она была занудной задавакой. В отношении друг друга они никогда не шли на компромисс. И даже попытки их лучших друзей — Иры и Филиппа — примирить враждующие стороны за столько лет так и не возымели никакого успеха. Каждый раз, едва только они оказывались вместе в одной компании, тут же возгоралась жаркая баталия из препирательств. Последней каплей Катиного терпения стала их невольная совместная работа над бизнес-проектом одного из крупных предприятий. Катя, тогда еще студентка предпоследнего курса обучения, по распределению попала на стажировку в крупную аудиторскую компанию, где по какой-то дикой иронии судьбы работал Кирилл. И по совершенно безумнейшей насмешке этой же судьбы они вместе должны были работать над проектом. Их совместная деятельность окончилась крупным скандалом, свидетелем которого стал весь офис. Они спорили об уместности тех или иных действий. Кирилл тогда, не скупясь на слова, обозвал ее полнейшей бездарью, ничего не понимающей в делах и бизнесе, и заявил, что ей бы научиться борщи варить, а не лезть в сугубо мужские дела. Катя бы стерпела такие нападки — не впервой ей было воевать с ним, но получать такие пощечины на глазах у незнакомых ей людей — это было уже слишком. Не владея собой, она выплеснула на него графин с водой. Опять же на глазах всего офиса. Чего уж говорить, практику ей тогда не засчитали, пришлось решать проблемы в университете и в срочном порядке стажироваться и пересдавать все заново, но уже в другом месте. Простить Потапову подобного унижения Катя не смогла. С тех пор прошло уже больше четырех лет, в которые они не то, чтобы не общались — даже не видели друг друга, а Ира и Филипп, как верные друзья, старались, чтобы заклятые враги не пересекались друг с другом.